Она открывает было рот, чтобы задать мне ещё один вопрос, но я поднимаю палец. Показываю им на неё, потом на себя, объясняя, что сейчас моя очередь.
Не зная, как показать ей это так, чтобы она поняла, я очень тщательно произношу:
— Откуда ты?
— Не скажу, — говорит она, качая головой.
Я складываю руки в мольбе.
Она смеётся и отвечает:
— Нет.
Я не сомневаюсь в её решимости. Она ничего мне не скажет. Думаю, даже если я упаду перед ней на колени и буду умолять, эта девушка будет молчать.
— Ну что ж, Кит из ниоткуда, — говорю я. — Спасибо, что пообедала со мной.
— Как я могу сказать, что благодарна тебе? — спрашивает она. — Покажи мне.
Она смотрит на меня, её глаза блестят от волнения. Я показываю ей знак, и она повторяет.
— Спасибо, — говорит она. И моё сердце расширяется. Она смотрит на сумку позади меня и произносит:
— Я должна идти.
Я киваю и поднимаюсь, надеваю свой рюкзак и перебрасываю её сумку через плечо.
— Я возьму это, — говорит она, поднимая гитару.
Я бросаю на стол несколько банкнот и машу Энни, официантке. Она посылает мне воздушный поцелуй. Кит следует за мной, но её Энни оставляет без поцелуя. От этого мне смешно. Энни любит меня. И она знает мою семью с тех времён, когда мама ещё была жива, а отец не ушёл от нас.
Я останавливаюсь, когда мы выходим на улицу, и закуриваю. Кит морщит нос, но я всё равно это делаю. Затянувшись, показываю ей сигарету, стряхиваю с её кончика тлеющий огонёк на землю и выкидываю недокуренной в ближайшую урну. А жаль. Но ей явно это не нравится. Как и моим братьям. Ну вот, теперь у них есть хорошая компания.
Она протягивает руку к своей сумке, и я передвигаю Кит под уличный фонарь, чтобы видеть её губы.
— Где ты живёшь? — спрашиваю я. — Хочу проводить тебя до дома.
На мгновенье она выглядит растерянной. Внимательно оглядывает улицу. Машины проносятся мимо, и тут она смотрит на меня с таким выражением, будто потерялась.
— Я живу в квартале неподалёку, — говорит она. — Отдай сумку.
В этот раз она топает своим чёрным ботинком и презрительно глядит на меня. Потом качает рукой, словно это имеет значение.
Я наклоняюсь ближе к ней, потому что мне как-то не по себе, что кто-то, кто меня знает, может увидетькакой-нибудь знакомый сможет увидеть, как я с ней разговариваю. Мои братья обидятся, если узнают, что я могу говорить, но решил молчать. Ведь я позволяю им думать, будто совсем разучился разговаривать.
— Ты не можешь идти домой одна. Это небезопасно.
Кит пристально глядит на меня.
— Я не собираюсь приглашать тебя к себе домой, извращенец, — говорит она, пытаясь забрать у меня сумку. Но я не отпускаю её. Кит крохотуля. А я нет. И победа за мной. Она сжимает кулаки, и тут я понимаю, что в беде.