Я направляюсь следом за ней. Ничего не могу с собой поделать. Мне нужно увидеть, куда она идёт, иначе я не смогу снова найти её. Не говоря уж о том, что меня до смерти пугает то, как она тут одна в ночном городе. Ей недостаёт жёсткости, чтобы справиться с этим районом или с этими людьми. Если я позволю ей уйти, то, возможно, никогда не узнаю, что означала её тату. А мне это нужно, ведь теперь она на моей руке. Неспроста я нашёл Кит в переходе метро. И когда сегодня я её там увидел, меня осенило, почему она выглядела такой знакомой. Я просто раньше видел, как она играла за деньги в переходе.
Кит пересекает дорогу и идёт в сторону здания старого банка, который несколько лет назад сделали приютом для бездомных. На улице уже образовалась очередь из нескольких человек, и она встаёт за ними. Значит, ей негде остановитьсяжить. И она собралась в долбанный приют для бездомных? Но они закрываются и запирают двери прежде, чем Кит смогла попасть внутрь. Люди в очереди начинают протестовать. Но мест нет.
Когда Кит откидывает голову назад, её длинные тёмные волосы становятся ещё длиннее и достают до самой попы. Видно, что она расстроена. Подняв гитару, Кит идёт дальше по улице. Через несколько кварталов есть ещё один приют, но уверен, он тоже переполнен. Как только город начал меняться, приюты начали появляться здесь повсюду, как забегаловки фаст-фуда. Но бездомных слишком много, и мест на всех не хватает.
Я продолжаю следовать за ней, докуривая сигарету. Но вот, вместо того, чтобы отправиться в следующий приют, Кит садится на скамейку и прячет лицо в ладонях. Она устала. Её бремя тяготит и меня. Подойдя к ней, я сажусь рядом. Она поднимает взгляд и в замешательстве моргает своими карими глазами.
— Ты шёл за мной, — говорит она, оглядывая улицу, явно не уверенная, откуда я появился.
Я киваю.
Её грудь поднимается и опускается, и я догадываюсь, что это был тяжёлый вздох.
— Ты не обязан сидеть здесь со мной, — говорит она.
Я смотрю на неё и, убедившись, что могу использовать голос, говорю:
— Пойдём ко мне домой.
Она глядит в мои глаза, какое-то время сомневается, но потом произносит:
— Хорошо.
Эмили
Он, должно быть, ждёт, что я с ним пересплю. Так они все и думают — надеются залезть ко мне в трусики, когда предлагают ночлег и еду. Он уже угостил меня обедом, теперь дело за кроватью. Вообще-то, с ним будет несложно переспать. У него такие мечтательные синие глаза, а на голове безумный хаос из светлых кудряшек.
Я достаю деньги, которые он мне дал, из своего кармана и пытаюсь вернуть ему.