Генри кивнул и пожал плечами.
— Может быть, вы и правы, Алекс, но я должен был хотя бы попытаться. Представьте на минуту, что Маги не будет играть. Я не могу отказаться ни от вас, ни от нее. Мне бы надо было уговорить ее как-нибудь.
Алекс похлопал адвоката по плечу, и они присоединились к гостям в фойе.
— Вы знаете басню о слоне и моське. Вы напоминаете мне моську.
Генри вымучил улыбку.
— Я скажу Маги, что вы сравнили ее со слоном. Это ее не обрадует.
Алекс засмеялся и пожал плечами.
— Она уподобляет меня таракану. По сравнению с этим слон выглядит весьма безобидно.
Генри поднял брови.
— Таракану? Да, это сильно. А как вы ее называете? Кажется, «сахарный кусочек»?
— Правильно.
— Звучит очень мило.
— Маги ненавидит это прозвище.
Генри вздохнул.
— Вы, и правда, идеальная пара.
При взгляде на гостей, друзей и коллег глаза Маги слегка увлажнились припасенными на этот случай слезами.
— Это вы, мои дорогие! — воскликнула она в порыве радости и открыла руки для объятий, потом она обняла каждого из десятка уже пришедших в пентхауз гостей, при том, что добрая дюжина еще должна была появиться. Маги не хотела долго скрывать свою боль.
— Ха! Дорогая! — Рон, режиссер с телевидения, поцеловав ее в щеку, протянул ей странный хромированный предмет, олицетворявший что-то футуристическое.
На мгновение Маги забыла о своей печали и завертела предмет в разные стороны.
— Что это такое? Выглядит заманчиво.
— Положи где-нибудь в шкафу как современную пластику, — посоветовал Рон, — все будут тебе завидовать.
— Спасибо, сокровище. — Маги в благодарность поцеловала его. — А имя художника?
Рон широко улыбнулся, показав ряд красивых зубов.
— Эта штука отскочила сегодня от нашей камеры, какая-то ручка или что-то в этом роде. Я прихватил ее с собой.
— Ты подтвердил мнение о том, что в Нью-Йорке тащат, что попало, как вороны, — сказала Маги и покачала головой.
— Но я из Кентукки и в душе остался кентуккским мальчиком, — заверил ее Рон.
— Ну ты только подтверждаешь мнение, что Нью-Йорк портит даже детей из провинции. — Маги бросилась на шею Сельде, тоже актрисе. — Ты не представляешь, — всхлипывала она.
— Нет, что я пережила, — говорила она уже Анне, преуспевающей художнице.
— Ты говоришь об истории с огурцом? — спросила Анна и хотела поцеловать Маги. — Вы насмешили весь Нью-Йорк.
Маги отпрянула назад и уклонилась от поцелуя.
— Какой ужас! — Она схватилась за голову. — Есть здесь кто-нибудь, кто мне посочувствует, вместо того чтобы смеяться?
— Как насчет меня? — Хави, ее коллега, привлек Маги на свою широкую грудь. — Обычно я утешаю вдовушек с Пятой авеню и Центрального Парка Вест, но для тебя сделаю исключение. Прямо сейчас или после закусок?