― Мне нужно такси. Вы свободны?
― Куда? ― спрашивает он, ожидая моего ответа. Умный мужчина.
― Бэйкон Стрит.
Его глаза округлились, и он быстро закивал.
― Конечно, без проблем. Запрыгивай. На Сторроу сейчас небольшая пробка.
― Отлично, ― говорю я, залезая на заднее сидение.
Поездка вышла недолгой, и я достаю пятьдесят долларов из кошелька.
― Подождите меня и получите еще столько же. Мне нужно взять кое-что и я вернусь.
― Куда потом? ― спрашивает таксист.
― Обратно в «Хаятт».
― Я буду здесь, ― отвечает он. Его мимика выдает удивление, но он продолжает молчать.
Дворецкий снимает шляпу, и я улыбаюсь, приветствуя его по имени. Можно было бы остановиться и поболтать с ним, но у меня нет времени. Я поднимаюсь наверх и вхожу в свою комнату, где тихо, как в могиле. Здесь только я, в пиджаке своего босса от «Букс Бразерз», который я снимаю и бросаю на кровать.
Снимая платье, я захожу в ванну, где останавливаюсь и смотрю на свою задницу сквозь большое зеркало. Повернувшись, я смотрю через плечо, затем через другое, изучая свой зад. Красные отметины четко выделяются на коже, и я порывисто выдыхаю. Стоун не просто отшлепал меня. Он исполосовал мой зад, оставив синяки и полосы ремнем, которые вряд ли исчезнут за день и даже за неделю. Беннетт Стоун держит все под контролем... Как же это правильно называется? Доминант.
― Дом, ― произношу я вслух, зная, что этот термин обозначает, но он определенно описывает его.
Неужели мне нравится то, что он командует мной в постели? Используя эротические связывания так, что я почти теряю сознание? Но мне не показалось, что его действия необдуманны. И это та скрытая часть Беннетта Стоуна, которая досталась мне. Он самоуверенный ― практически непоколебимый. Он знал, что делал, значит, я далеко не первая женщина, с которой он ведет себя подобным образом. Его слова звучат в моей голове: «Я обещаю тебе, что ты получишь удовольствие, которое приведет тебя в другой мир».
Черт возьми... Кто же он? Сенатор Стоун имеет секреты. Грязные, эротические секреты.
Я отодвигаю стеклянную дверь душевой кабины и включаю воду. Я люблю горячий душ и стою под упругими струями некоторое время, пока мои мысли не стихают, и я решаю, что у Беннетта с его высокопарными политическими стремлениями, должны быть объяснения некоторых его действий. Стоя под душем, я трогаю пятна, четко проявляющиеся на моей коже, и думаю, каково это, когда тебя ласкает Беннетт. Хотя нет, он не ласкал, он бил. Командовал. И я вынуждена была принять его таким, пока он брал меня сзади, удерживая за волосы.