Он ухмыляется.
― Это действительно так. Если только ты не хочешь все прекратить, и чтобы это больше не повторилось.
Я встаю со стола, одетая только лишь в подвязки, туфли, лифчик и пару порванных трусиков, но это не важно, я встаю перед ним.
― Вообще-то я думаю, что так будет лучше всего.
― Забудь об этом. Ты же это не серьезно. ― Он слишком уверен в себе.
Я смотрю на него и выкрикиваю:
― Но я действительно так думаю.
― Ты можешь так думать, но твое тело хочет совершенно другого! ― Его взгляд опускается к моей груди, а затем еще... ниже.
― Мы не можем быть вместе. ― Мой голос переходит в крик, и я продолжаю. ― Вне зависимости от того, чего хочет мое тело!
Он смотрит мне в глаза и хмурится.
― Ты боишься.
― Иди на хрен. Я не... боюсь. Просто это плохо для меня, да и какой в этом смысл для тебя?
― Смысл в том, что когда мы трахаемся, это лучшее из того, что я когда-либо делал. Вот. Этого достаточно? И не важно, с кем еще мы были. Только если ты согласишься принадлежать мне. Я обещаю. Черт, Ксавия! Я позабочусь о тебе.
Я в смятении. Он хочет загнать меня в угол.
― Это касается не только секса, ― шепчу я. ― Это касается нас вместе и того, как это выглядит ― это не самый хороший вариант для тебя. Ты забыл, кто ты есть?
― Эм... Давай посмотрим. Встречаться в отеле пока идет предвыборная кампания. Более чем уверен, все пройдет нормально!
― Боже! Не будь придурком. Хотя бы, когда речь идет о серьезных вещах.
― Слушай, ты можешь просто выключить режим стервы? Я не дебил. ― Он смеряет меня угрожающим взглядом. Я прекрасно вижу, что он хочет коснуться меня руками, а может даже и уложить на колени.
― Если честно, то и правда, ты не такой, но пока за тебя принимает решения твой член, твоя кампания может полететь к чертям, если один из нас не найдет правильного решения.
― Решения? ― повторяет он. ― Я вижу решение, детка. Ты моя. И то, что было между нами прошлой ночью останется между нами, пока мы оба не решим вынести это на публику.
― Ох, то есть тебя устраивает публичное обнародование того... что между нами? Мне нужно знать, какой у тебя план, Сенатор! ― Я чувствую, как меня накрывают дикие волны похоти и гнева. Это влечение ― чистое сумасшествие, семнадцать оттенков ошибки, именно поэтому я не могу согласиться увидеть его полуголым снова.
― Не пойми меня неправильно. ― Беннетт сжимает челюсти, кажется ему нужно время, чтобы собраться с мыслями, когда он опускает взгляд на мою обнаженную киску и его член снова твердеет. Его лицо мрачнеет, и когда он встречает мой взгляд, его глаза готовы метать молнии. ― Позволь мне объяснить тебе. Мы трахаемся. Не зависимо от внешнего мира. Мы хотим трахаться и дальше. Мы будем трахаться дальше и будем делать это часами. Господи, днями. Я собираюсь показать тебе, что такое быть оттраханной до рая и обратно. Всеми возможными способами. Твой ротик будет моим, твои сиськи, твоя киска, твоя задница и все остальное. Это похоже на план?