— Майкл… — бормотала она снова и снова, а он целовал ее, и сердце его стало освобождаться вслед за телом.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
— Я тоже тебя люблю. О, Майкл, не позволяй мне уйти!
Его объятия стали крепче, он начал целовать ее и почувствовал, как семя снова вырвалось из него, заполняя ее, напитывая ее нутро. Он ловил губами ее стон, ее ноги переплелись у него на спине, руки вдавливали в себя все сильнее и сильнее.
Они лежали так долго, очень долго, им не хотелось отпускать друг друга, разделяться вновь. Они ощущали спокойное биение двух сердец, огражденные от мира, не желавшие возвращаться к действительности.
В конце концов Эллен первая пошевелилась, откинула голову и посмотрела в его лицо.
Он поцеловал ее нежно, ее глаза закрылись, и она почувствовала, как вся наполняется надеждой. Она не была уверена, стоит ли сейчас заговорить или задать вопросы, но внезапно услышала слова, слетевшие с собственных губ:
— Пожалуйста, Майкл, скажи мне, что все будет в порядке. Скажи мне, что мы сможем это пережить.
Он отвернулся, и ее дыхание замерло.
— Изменилось что-нибудь, — начала она и в нарастающей панике закончила: — если бы выяснилось, что ребенок твой?
Он не пошевелился, но при этих словах по телу Майкла пробежала дрожь. Эллен не хотела говорить, но слова произнесены, теперь она наблюдала за его лицом и жалела, что не может прочитать его мысли. Минуты шли, Майкл молчал, интуиция со всей холодностью и беспощадностью предупреждала Эллен: она не получит ответа, на который надеялась.
— Даже если это так, — проговорил он, — я не уверен, что это изменило бы наши отношения. Да, я люблю тебя, нам это обоим известно, но сможем ли мы вернуться к тому, что было.
— Но кто говорит о возвращении к прежнему?! — воскликнула она. — Мы должны двигаться вперед, оставив прошлое позади. Мы должны жить теперь и для нашего ребенка.
Выражение лица Майкла не утешило Эллен.
— Боже, — пробормотала она, отстраняясь. — Но ты же веришь мне, да? Скажи, ты веришь, что он твой?
В его глазах стояла мука.
— Видит Бог, я хочу этому поверить, но…
— Тогда посчитай! — закричала она. — Ты можешь сам посчитать. У меня пять с половиной месяцев. Майкл, пожалуйста! Поговори с доктором, она скажет тебе, что ребенок должен родиться в декабре, значит, он твой.
Она понимала, как трудно ему принять новость, как он боится.
— Майкл! Почему ты так ведешь себя? Я не понимаю…
— Прости, — сказал он, — меньше всего я хочу мучить тебя, но я не могу жить во лжи…
— В чем ложь? Это твой ребенок, я клянусь…
Он покачал головой.
— Майкл! Не надо! Почему ты мне не веришь?