— А что насчет брата Майкла? Куда он подевался? — поинтересовалась Мэтти. — Разве они с Мичелл не парочка?
— Кэвэн? Он все еще в Пакистане. Я все жду, когда Майклу придется мчаться вызволять его у партизан, которые его похитят, или из тюрьмы, куда его упрячут за политику. Плакала тогда моя свадьба.
— Детка, мне не нравится твое настроение, — заметила Мэтти. — Куда ты хочешь пойти на ленч?
— Мэтти, я бы выпила коктейль с шампанским и слопала три блюда в «Айви», будь у меня хотя бы полчаса. Вместо этого я только что послала Оливию за буррито с цыпленком, что, я знаю, совершенно непозволительно. Но мне захотелось побаловать себя, хотя сначала я должна заехать за Робби и отвезти его к дантисту.
— Я думала, к дантисту надо было вчера.
— Я тоже. Но ошиблась. Вчера был кашель. Поэтому сегодня к дантисту. А Мичелл не может его отвезти, потому что у нее важный ленч с должностными лицами, занимающимися милосердием. Потом она отправится по магазинам купить себе туалет для важного вечера. Тем временем Том помогает ей работать над речью и не сможет увидеться со мной, пока речь Мичелл не будет готова, так что у меня высвободилась пара часов. Более того, Том в четверг вечером будет сопровождать ее на праздник милосердия, а я останусь дома в качестве няньки Робби, потому что у Лусины выходной. Погоди, Мэгги вернулась.
— Марк Глэдли на проводе, — сообщила помощница. — Он говорит, что перенесет показ на вторник, если это тебя больше устроит. Ему нужен ответ немедленно.
— Ну? — сказала Эллен. — Меня это больше устроит?
— Надо поговорить с Кеном. — Мэгги упомянула одного из организаторов свадьбы. — Узнать расписание примерок платья.
— Оно у меня. — Эллен стала рыться в кейсе.
— Да, только что звонила Мичелл, — продолжала Мэгги. — Она предупредила, что посылает матери Майкла цветы от твоего имени, на всякий случай, если ты забыла.
Глаза Эллен в изумлении расширились.
— Еще она просила передать, что, поскольку не очень хорошо знает Лос-Анджелес, была бы весьма признательна, если бы ты составила ей компанию в походе по магазинам. Сегодня днем, если ты сможешь. Я обещала, что ты ей позвонишь.
Эллен дошла до точки кипения.
— Да что такое с этой женщиной? — вскричала она. — Позвони ей и скажи, что у нее щеки так раздулись, что стали больше, чем задница у борца сумо! Сколько, черт побери, народу бегает вокруг нее, так она хочет, чтобы и я присоединилась! Спроси-ка, понимает ли она, что у других есть свое расписание и свои дела? Или ее это не волнует? И все надо бросить, если ей что-то надо?
— А как насчет цветов? — раздался в трубке голос Мэтти. — Ты, конечно, не позволишь ей заходить так далеко?