Белый взглянул на бессознательное тело здоровяка и кивнул.
– Да, обузой не будешь. Садись в кабину. – Он повернулся к солдату и сказал: – До развилки двадцать верст, а там, если повезет, подберет какой-нибудь шальной из лагеря. Погода тихая, к ночи доберетесь. Передай куму, чтобы не суетился, меня ему не достать.
Белый захлопнул дверцу и направился к кабине. Машина затарахтела и дернула с места. Чижов сидел молча, зажав между ног винтовку и тупо глядя на однообразную дорогу перед собой. Он не испытывал радости от полученной свободы.
Так сложилась его жизнь, что он плохо понимал, что такое свобода. Чижов хорошо знал и что такое приказ, и долг, и что такое смерть, и что значит предательство.
– Если повезет, – неожиданно заговорил Белый, – то нас вынесет на большую «железку». Там наши дорожки разойдутся, а пока будешь делать то, что скажу.
– Тебе виднее. – Белый усмехнулся: – Ты из каких мест?
– Из Москвы. Туда и навострю лыжи.
Водитель выключил передачу, и машина пошла под уклон.
– Далекое паломничество. Белокаменная за пять тысяч верст, от здешних мест, да и едем мы на восток.
– Тебе виднее, – тупо повторил Чижов. – Мне торопиться некуда.
– А я вот тороплюсь, – скрипнул зубами Белый.
– Вижу, чего уж там. Только зачем ты штык с карабина снял и в сапог сунул, коли он тебе без надобности? Пару секунд, и треснул бы твой хребет в руках прапора. Обозлил ты гниду корявую.
– Много болтаешь, паломник, или благодарностей ждешь.
– Ничего я не жду. Давеча ты меня с заточки снял, так что банкуй. Я не люблю долгов.
– Рассчитались.
– Тебе виднее.
Машина спустилась вниз, переехала деревянный мост, под которым змейкой виляла узкая речушка, и вновь поползла на холм. Когда километровый подъем остался позади, Белый остановил двигатель и поставил «воронок» на ручник.
– Приехали.
– Бензина еще на двадцать верст хватит, – удивился Чижов.
– Видишь спиленную сосну в сорока шагах от дороги? – спросил Белый, указывая на сваленное дерево у кромки леса.
– Я их уже насмотрелся за четыре года.
– Сюда зеки не доходят. Крайняя просека осталась там, где мы скинули шестерок.
– И что?
– Прогуляйся к коряге и пошарь в ветвях у макушки. – На секунду Чижу показалось, что напарник хочет уйти, но, взглянув в глаза водителя, увидел спокойный, твердый взгляд. Чиж умел читать по глазам. Белый тоже имел некоторый опыт в общении и понял беспокойство паренька. Он вырвал провода зажигания с корнем и выбросил на дорогу.
– Под откосом снега по горло будет, – коротко сказал Чижов.
– Наст твердый, а ежели мандраж обуял, то на пузе проползи.