– Помочь помогу, а что он там, в столице, сотворил, если по его душу из сыскной приезжают?
– Может быть, причастен к краже.
– Не все коту масленица, доигрался Васька, – и староста покачал головой, – я его сорванца с детства предупреждал.
Ваську погрузили в бесчувственном состоянии в телегу, выданную старостой, и повез его Василий Михайлович на Большую Морскую, где едва передвигающего ноги, провели в камеру.
– Возвратился Василий Петров несколько дней назад с деньгами, мужиков начал спаивать, – докладывал Василий Михайлович, – кроме шестидесяти трех рублей в доме у него ничего обнаружить не удалось.
– Значит, если посмотреть, то со ста рублями он вернулся, если, конечно, не припрятал украденное, где—нибудь еще.
– Как мне о нем рассказали, бесхитросный парень, правда, без царя в голове и, если бы спрятал, то непременно в доме. Матери по приезде дал «красненькую», как она сказала, что и на то не рассчитывала.
– Проспится, допрошу, – сказал Путилин, – ну, а у тебя, Миша, что за новости?
– В последние дни Верховцев—младший ведет себя, как обычно, деньгами не сорит, жалуется, что отец не выдает в нужном количестве.
– Так и более ничего?
– Нет, поведение не изменилось, а вот у его приятеля Галкина деньги неожиданно появились, хотя сам из мелкопоместных и перебивался с хлеба на квас.
– Здесь, может быть, из других источников, – Иван Дмитриевич скрестил руки на груди.
– Мне староста говорил, что Петров хвастался, захочу, говорит, еще деньги будут, мне теперь отказу нет.
– Вот, что, господа, – Путилин обратился к агентам, – доставьте—ка сегодня, нет завтра, сегодня Петров едва ли проспится, Верховцева —младшего и его приятеля в одиннадцать часов в квартиру господина Кособрюхова, там мы все и выясним.
На следующий день в гостиной Николая Фомича собралось небывалое по количеству народа общество, никогда столько не было в этих стенах.
Верховенцев– младший сидел на стуле и, казалось, с высока поглядывал на остальных, вроде бы спрашивая, что вам от меня надо. Завитые темные волосы смотрелись, словно парик, глаза сверкали, и бледные руки с тонкими пальцами лежали на коленях. Его приятель в потертом сюртуке, давно вышедшем из моды, нервически поглядывал на незнакомых людей.
Кособрюхов стоял в углу, рядом со шкапом с надеждой смотрел на Путилина.
Пристав стоял у дверей, чтобы, не дай Бог, не сбежал преступник, о котором ему шепнул Путилин, пока поднимались по лестнице. В недоумении присматривался к сидящим, гадая, кто же все—таки совершил кражу.
Путилин стоял у окна, опершись о подоконник. Миша находился рядом, ожидая, когда можно будет привести Петрова.