Дмитрий Подлесный вошёл в зал кинотеатра лишь после начала сеанса, когда погасили свет. Отыскав десятый ряд, он с удовлетворением отметил, что Бояркина уже смотрит фильм. Ну, или ожидает его, что, пожалуй, будет вернее.
О встрече они условились два часа тому назад, когда Дмитрий сумел-таки до неё дозвониться.
– Что это всё означает? – спросил Дмитрий, стремясь говорить холодно и жёстко. Он повернул голову влево и выжидающе уставился на белеющее в темноте лицо Бояркиной.
– Я каким-то образом вляпалась в очень неприятную историю, – жалким голосом проговорила Марина Бояркина.
Подлесный дёрнулся, но выдержку сохранил.
– Это я понял. Мне только непонятно, почему я… Слышишь? Почему я оказался тоже вляпавшимся в твою историю?
– Так, понимаешь, как-то вышло.
– Но я, кажется, давно уже держусь от тебя подальше! Я, кажется, уже забыл, как ты выглядишь! Я, кажется, уже…
– А вот это ты уже врёшь, дорогой товарищ! – неожиданно взбрыкнула Бояркина. – Уж что-что, а забыть, как я выгляжу, ты не мог! Ты, я в этом убеждена, во сне меня видишь! И те ночные порнушечки…
– Какие ещё порнушечки?! – возмутился Подлесный.
– Да я убеждена, что основная героиня твоих снов, которые ведут к так называемым юношеским поллюциям…
– Снов? К поллюциям? Ты? – злорадно вскричал Подлесный. – Да ты заблуждаешься, киса! Почти что пожилая, облезлая кошка!
– Кот кастрированный!
На них зашикали, призывая к порядку, окружающие кинозрители.
– Пошли на передние ряды! – распорядилась Бояркина, поднимаясь. Подлесный последовал за нею. Когда расположились на новом месте, Марина, уже поостывшая, презрительно процедила: – Ну что, продолжим о снах и поллюциях?
– Давай к делу, – буркнул Дмитрий. – Откуда труп у тебя в машине? В той машине твоей, на которой якобы я разъезжал, откуда взялся труп? Объясни.
– Да я сама не знаю. Меня цепляют двое ментов и требуют открыть багажник. Багажник? Да ради Бога! Открываю, а там… Меня чуть инфаркт пополам с инсультом не хватил. Я уже думала…
– Чей труп?
– Да откуда ж я знаю?! Раз в моей машине, то выходит, что…
– Идиотка! Имя, статус, кем он был, пока не помер? Кстати, отчего он жмуриком прикинулся?
– Ну как, раз в багажник после смерти пристроили, то ясно, что не рыбьей костью подавился. Придушили его. А он такой маленький, такой худенький. Он такой, прямо, подросток с морщинками и лысинкой.