– Что такое, папа, милый? Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, детка, ничего. Что это ты там делаешь? Чинишь штору, да? Но разве не может Мэри заняться этим и дать тебе возможность порезвиться вместе с другими девочками?
– Папа! Будто я хочу резвиться! Я думаю, что ты ничуть не лучше тети Оливии. Она все твердит, что я должна кипеть весельем. А я не хочу кипеть. И не умею.
– Да, боюсь, что ты не умеешь, – отозвался доктор Карр со странным вздохом, заставившим Кейти задуматься. О чем папа вздыхает? Разве она что-то делает не так? Она начала рыться в памяти – не могло ли то-то и то-то быть причиной? А если нет, то чем же это могло быть вызвано? Подобный самоанализ никогда не приносит пользы. В результате Кейти лишь стала выглядеть еще более «серьезной», чем обычно.
В целом миссис Пейдж не стала любимицей семьи Карров. Она была полна самых лучших намерений в отношении детей своей кузины, которым «так не хватает матери, бедняжкам!», но ей не удалось скрыть того, что их поведение кажется ей странным и не нравится. И дети замечали это, как всегда и все замечают дети. Миссис и мистер Пейдж были очень любезны. Они хвалили отличный порядок в доме и то, как ведется хозяйство, говорили, что нет и не было на свете детей лучше, чем Джонни, Дорри и Фил. Но за всеми этими словами Кейти видела скрытое неодобрение и не могла не обрадоваться, когда гости уехали.
С их отъездом жизнь возвратилась в прежнюю колею, и Кейти забыла о неприятных впечатлениях. Правда, папа выглядел серьезным и озабоченным, но у докторов часто бывает такой вид, когда они думают о каких-нибудь тяжелых случаях болезни среди своих пациентов, и потому это обстоятельство не привлекло особенного внимания. Никто также не отметил того, что от миссис Пейдж пришло несколько писем, но ничего не было сказано об их содержании, кроме: «Тетя Оливия передает привет». Поэтому для Кейти было большой неожиданностью, когда папа позвал ее в свой кабинет, чтобы изложить новый план. Она сразу поняла, что ее ждут важные новости: голос папы звучал так серьезно. Кроме того, он сказал: «Дочь моя» – обращение, которое использовал только в самых волнующих обстоятельствах.
– Дочь моя, – начал он, – я хочу поговорить с тобой о том, что я задумал. Не отправиться ли вам с Кловер вдвоем в школу?
– В школу? К миссис Найт?
– Нет, не к миссис Найт, а в пансион в одном из восточных штатов, где два года учится Лили Пейдж. Ты не слышала, как кузина Оливия говорила об этом, когда была у нас?
– Да, кажется, слышала. Но, папа, ты же не пошлешь нас туда, правда?