– Зачем ты приехал, Гриша?
– За сыном и за тобой.
– Это не твой сын, угомонись. И я уже давно не твоя. В одну воду дважды не ступишь.
– А я из своей воды не выходил. Это твой мир переменился, а мой при мне остался. Восемь лет сна. Кошмарного сна. Только проснулся я там, где заснул в тот вечер, усыпленный клофелином. Вот я и думаю, а не ты ли мне его подсыпала?
Водка в шкафу стояла, полбутылки. Я сам ее покупал. Первую половину днем выпил и ничего, никуда не отлучался. А потом ты мне скандал устроила из-за какого-то пустяка и ушла к подруге. Я со злости допил водку и отрубился. И кто же мог подсыпать клофелин, когда мы оба в доме находились? Кто ключи отморозкам передал, чтобы они смогли войти и улики подбросить? Не ты ли, милая женушка?
Может быть, Митя не один все придумал, а ты ему помогла? Фантазия у тебя богатая, хоть книжки пиши.
– Все наоборот. Совсем свихнулся в зоне, вот и нафантазировал небылиц.
Зачем мне избавляться от тебя, если я по любви замуж выходила. Мы ведь неплохо прожили полгода, пока не началась вся эта катавасия. И до сих пор жили бы, но не судьба. А за Митю я вышла не думая. Мне успели внушить, что ты убийца и отщепенец. И я поверила. В те времена я всему верила. А теперь, Гриша, поздно руками размахивать. Принимай жизнь таковой, как она есть.
– Моя жизнь осталась прежней, дорогая моя супружница. И целей в ней много.
Сначала я твоего Митю в свою шкуру выряжу, а потом тебя с сыном назад увезу.
Для нашей дальнейшей жизни я уже все подготовил. У меня и деньги есть, и дом свой, все, как полагается. Только семьи не хватает.
– Обзаводись семьей, а обо мне забудь.
– Не получилось. Семь лет пытался, но, видать, так я устроен. Однолюб.
Других мне не надо. И знай, Вика, скорей я сдохну, чем оставлю все как есть. Не тот уже мальчик-глупыш сидит перед тобой, а выжженный на солнце и закаленный холодом и льдами волк с усеянной шрамами шкурой. Подарила мне судьба в юности пайку счастья, и я готов отдать все без остатка, чтобы вернуть его обратно.
– А обо мне ты подумал? У меня семья, работа, дом, друзья, свои проблемы и свои радости. К чему ты меня толкаешь? Ты же чужой человек. Короткий эпизод молодости, о котором давно забыла.
– Ничего, вспомнишь. Когда всего лишишься, го вспомнишь. У тебя ничего не останется из того, что есть. Чистый лист бумаги. Сама за мной пойдешь. Побежишь и еще в ногах валяться будешь. И помни, я своих слов на ветер не бросаю.
Григорий Любовский, чью фамилию Вика носила до сих пор, вышел из машины и растворился в полумраке подземного гаража.