— Ой-ой, — улыбался он.
— Ой-ой, это правильно сказано. Его жизнь была в полном беспорядке, и я думала, что в силах исправить эту ситуацию.
— Это было непоправимо?
На этот раз мой смех оказался нервным. Обычно я не делилась о Джастине. Это были одни из самых унизительных моментов в моей жизни, которые предпочтительнее просто забыть.
— Да, он не был. У меня заняло очень много времени, чтобы понять, что ничего не получается, и, когда время пришло расставаться, все оказалось еще сложнее. Правда в том, что невозможно исправить человека. Человек должен сам определить свои проблемы, чтобы попытаться сделать работу над ошибками.
Он замолк на некоторое время и после осторожно задал вопрос.
— Могу я спросить, что было в нем не так, раз ты хотела это исправить?
Настала та часть истории, которую мне было ненавистно ему рассказывать. Что можно обо мне сказать, если он узнает, о моих отношениях с наркодилером, и что я познакомилась с ним через мою маму?
— Только не суди меня.
— Я нахожусь не в тех условиях, чтобы судить кого-то, — сказал он с усмешкой. — Не буду судить, обещаю.
— Он был нарокодилером, — сказала я.
— О, да... у него, явно, были проблемы.
Смеясь, я продолжила:
— Этот факт подводил его довольно много раз. Образ жизни был сумасшедшим... Постоянные вечеринки, вечная паранойя, что нагрянет рейд, бесконечные бега от закона. Я застряла в этом бардаке на протяжении двух лет, что было еще сумасброднее. Он пристрастился к этой жизни. Ни наркотики, ни деньги, а власть, которую все это ему давало, те вечеринки, звонки в любой час дня и ночи... даже адреналин от страха попасться... вся эта дрянь. Я думала, что мы любим друг друга. Потом я поняла, насколько он жалок и зависим, но я была слишком наивна и долгое время не могла осознать это.
— Что твоя мама думала о нем?
Конечно, он думал, что моя мама возражала против этих отношений. Большинство бы было против, но моя не вписывалась в общие нормы.
— О, Боже... думаю, эта история для другого раза, — сказала я.
Слишком много откровений. Рассказать незнакомому парню, что твоя наркозависимая мать одобряла свидания с наркодилером... слишком много информации. Выворачивать свою душу наизнанку не было очень хорошей идеей.
— Ладно, — сказал он.
Пол встал и собрал наши тарелки со стола.
— Тогда я расскажу тебе свою грустную историю, пока будем прибираться. Думаю, справедливо.
— Ты не обязан что-либо делать, — поспешила я.
— Рассказывать историю?
— О нет, это ты мне задолжал, — сказала я, смеясь. — Ты не должен убираться.
Он меня просто проигнорировал и отнес тарелки в кухню. Мне пришлось проследовать за ним и открыть посудомоечную посуду. Пока он очищал остатки пищи, я загружала ее и он заговорил.