Меня одолевало паршивое чувство по поводу ее приезда, но пока она будет в неведении, все в полном порядке. Время было рассчитано прекрасно, когда я подъехала к остановке, ее автобус как раз заехал в депо. Выйдя из машины, я ожидала пока она не вышла из автобуса, тогда поспешила помочь с ее багажом. Моя мама была настоящей красавицей, но иногда, казалось, что это только вредило ей. Её волосы были такими же рыжими, как и всегда, без единого следа седины. Она держала их длиной до плеч, и мягкий каскад обрамлял ее овал лица. В конце концов, я могла ее безмерно благодарить за такие волосы. Ее глаза были такими же зелеными, как и у меня, только намного больше, что всегда первым бросалось взгляду окружающих. Ее кожа была по прежнему гладкой, будто она вовсе не поддавалась возрасту, были лишь тоненькие линии вокруг глаз. Она заботилась о своем теле, и некоторые ее «парни» оплачивали увеличении груди и коррекцию живота, пока не вышвыривали ее из своей жизни. Ее внешность магнитом привлекала их, одного за другим, но дальнейшее существование за их счет, это совсем другая история.
— Привет, мама.
— Привет, малышка!
Она всегда меня так называла, когда ей было что-то нужно... или, как сейчас, в благодарность, что я позволила ей остаться у меня. Мы подождали, когда выгрузят весь багаж из автобуса. Мама взяла свою небольшую ручную сумку, а я боролась с сумкой на колесах и большим чемоданом. Погрузив все в багажник моего автомобиля, мы расположились в салоне.
Как только машина тронулась с места, я спросила маму:
— Поездка прошла хорошо?
— Не так уж и плохо, — ответила она. — Но мне, действительно, нужна машина. Я имею в виду, поездка заняла час, только мне пришлось сесть в этот дурацкий и грязный автобус, чтобы сюда добраться.
Я старалась не закатывать глаза. Меня часто посещали мысли, если бы ее это так сильно беспокоило, то давно бы уже нашла работу и могла сама себя содержать.
Когда мы покинули парковку, то мама заговорила:
— Не могу поверить, что Тайлер сделал это со мной. Я думала, он был моим единственным... я была уверена.
Тайлеру было двадцать семь лет, а моей маме сорок пять. Он был певцом в группе, выступающей в паршивеньком баре в Лос-Анжелесе. Он общался с неприятным народом и, как мама могла знать, у него было трое внебрачных детей. Ничего себе, сарказм бился в моей голове, как же она могла упустить такой шанс.
Не хотелось ничего говорить об этой истории, но я желала ее поддержать.
— Возможно, это к лучшему.
— К лучшему? — сказала она тем самым высоким голосом, когда считала меня ужасно заблуждающейся в чем-то. — Как это может быть для меня к лучшему? Я должна переехать к своей дочери. У меня был дом, и я была уверена, что он и я создадим прекрасную семью...