— А что за женщина была с тобой, когда ты сманил Альту? — не ответив, спросил Курт, и тот равнодушно отозвался:
— Тебе не все ли равно, кем был труп, который вот уж месяц где-то гниет?
— А ложный ты с ложной Альтой? Тот, которого видели под Магдебургом? Они — кто?
— Крестьяне, — так же безучастно пожал плечами Каспар. — Много денег, немного слов — и он согласился побродить по Империи вместе с внучкой. Деньги и слова творят чудеса, порой еще более невероятные, чем чародейство, знаешь ли.
— Не сомневаюсь. Две остальные стрелы Вотана — где они?
— Потерял в лесу, когда бежал, — ответил Каспар и, встретив красноречивый взгляд, усмехнулся: — Можешь не верить. Но две из трех стрел лежат где-то в зарослях леса в Ури. Впрочем, я бы не твоем месте не беспокоился. Третья ведь у тебя? Можешь просто выбросить. Они утратили свои свойства, и вряд ли в ближайшее время он захочет снова вернуться и хоть кого-то одаривать силой. Ему здесь… не понравилось. А как тебе?
— Что? — непонимающе нахмурился Курт, и арестант вкрадчиво повторил:
— Как тебе понравилось? Древо. Он сказал, что ты видел его, что это ты сломал ветвь и его это даже удивило… И как оно тебе?
— Занимательно, — сдержанно кивнул он, и Каспар невесело усмехнулся:
— А знаешь, ты счастливчик. Сейчас, чтобы это увидеть, надо пройти через многое, а тебе все просто преподнесли на блюде и вручили… А ведь еще лет шестьсот назад, и даже двести, Древо было узреть куда проще. У Эресбурга стояло одно. И в Уппсале. И на Рюгене. И еще много где. А потом являлись твои предшественники, срубали и сжигали их.
— Это Вотан тебе рассказал перед тем, как ты упился его кровью?
— Ты же понимаешь, что говорить я не буду, — вдруг серьезно и тихо сказал Каспар и, подумав, отставил баклагу в сторону. — В Ульме я сказал, что однажды хотел бы встретиться и поговорить по-людски… Что ж, сойдет и так. Но говорить о том, что хочешь услышать ты — не буду. И ты знаешь, что даже хваленый Молот Ведьм не заставит меня это сделать. Ты сказал — мы оба знаем, почему я не стану бежать… Да, знаем. И мы оба знаем, что я пойду до конца.
— Зачем? — прямо спросил Курт. — Зачем тебе это сейчас? Все пошло прахом; все то, во что ты верил, оказалось обманом, вся твоя жизнь, все то, что ты делал — все впустую. Твои боги, та твоя память, за которую ты вышел на смертельный бой, твой мир, за который ты хотел убить или умереть — все это не существует. Так зачем?
— Применяешь свои инквизиторские навыки или впрямь хочешь понять?
— Хочу понять.
— Зачем? — повторил за ним пленник, обернувшись и посмотрев в глаза.