Джефри Лион, чей серебряный флот во всех играх прошедшей недели первым выметался с доски, откашлялся и неприязненно отвел взгляд.
– Ну, ладно… посмотрите, Таф… – начал он.
Из смущения его вывел внезапный крик с непосредственной серией проклятий из соседней каюты.
Хэвиланд Таф тут же вскочил на ноги; Рика Даунстар следом за ним.
Они выскочили в коридор в тот самый момент, когда Целиза Ваан вылетела из своей каюты; она преследовала маленькую юркую черно-белую фигурку.
– Хватайте ее! – крикнула им Целиза. Лицо ее было красным и вздувшимся, а взгляд диким.
Дверь была маленькой, а Хэвиланд Таф большим.
– В чем дело, если мне позволено будет спросить? – сказал он и заполнил собой дверной проем.
Антропологиня протянула ему левую руку. На внутренней стороне ладони из трех коротких глубоких царапин сочилась кровь.
– Посмотрите, что она со мной сделала! – сказала она.
– Я вижу, – ответил Хэвиланд Таф. – А что сделали ей вы?
Из каюты вышел Кай Невис; на его лице змеилась тонкая свирепая улыбка.
– Она схватила ее, чтобы вышвырнуть из каюты, – сообщил он.
– Она лежала на моей постели! – сказала Целиза Ваан. – Я хотела немного вздремнуть, а на моей постели спала эта проклятая скотина. – Она повернулась и уставилась на Невиса. А вы… лучше позаботьтесь о том, чтобы с вашего лица исчезла эта ухмылка. И так уже достаточно скверно, что вы втиснули нас в этот жалкий корабль. Я не собираюсь делить и так тесную каюту с этими жалкими ТВАРЯМИ. Это ВАША ошибка, Невис. Вы заварили эту кашу. Сделайте же что нибудь. Я требую, чтобы вы приказали Тафу избавить нас от этих злобных тварей; поймите, я ТРЕБУЮ!
– Простите меня, – сказала позади Тафа Рика Даунстар. Он посмотрел на нее через плечо и отступил в сторону. – Это экземпляр той твари, о которой вы только что говорили? – ухмыляясь, спросила Рика, выходя в коридор. Левой рукой она прижимала к груди кошку, а правой гладила ее. Это был могучий кот с длинным серым мехом и надменными желтыми глазами; он, должно быть, весил фунтов двадцать, но Рика держала его так легко, как будто это был маленький котенок. – А что, по-вашему, Таф должен был сделать со своим старым Машрумом? – спросила она; кот в это время начал мурлыкать.
– Меня оцарапала другая, черно-белая, – объяснила Целиза Ваан, – но эта тоже такая же злобная. Посмотрите на мое лицо! Видите, что она наделала! Я едва дышу, и у меня все время сыпь; и каждый раз, когда я пытаюсь хоть немного поспать, я просыпаюсь от того, что одна из этих бестий прыгает мне на грудь. Вчера у меня оставался маленький кусочек от обеда, и я лишь на мгновение положила его; когда я вернулась, черно-белая сбросила мою тарелку и катала мой кусок в грязи, как будто это игрушка! От этих бестий ничего невозможно спрятать. Я потеряла два моих карандаша для светописи и мое самое красивое розовое кольцо. А теперь еще и ЭТО; это НАПАДЕНИЕ! Невыносимо. Я вынуждена требовать, чтобы их срочно заперли в грузовом отсеке. СРОЧНО, слышите?