Приезжал и сидел. Под зонтиком, на одном из лежаков, уходящих в горизонт бесконечной пустынной чередой. Невидяще смотрел на море – до заката… до последнего пароходика за сопкой, уходящего в Патайю с наступлением темноты. Потому что отпуск – и нечем забить голову. Потому что друзья – и нет сил всё время загонять тоску куда-то глубоко-глубоко, чтобы не портить им настроение и отпуск. Потому что они на то и друзья, чтобы не задавать лишних вопросов…
Железнов в очередной раз открыл «Входящие»: «Ты далеко. Я знаю», – первая «эсэмэска» после двух месяцев молчания. Она не спрашивала – она просто знала, знала, что его нет где-то на соседних улицах… нет в Городе.
Железнов прикурил очередную сигарету: «Неполоманная жизнь… неполоманная жизнь…» – уже в миллионный раз, наверное, эта фраза прокручивалась в его голове, вызывая и боль, и отчаяние, и воспоминания, и понимание того, что всё так и должно было быть.
Железнов слил из бутылки остатки коньяка – получилось пол стакана: «Не густо…» В последнее время алкоголь его совсем «не брал», одним глотком опрокинул в себя жидкость – в горле лишь слегка запершило, в три затяжки докурил и затушил сигарету, натянул на себя белоснежную футболку и призывно махнул рукой в сторону «резиденции» хозяина пляжа – прямоугольной беседки на восьми столбах с крышей из местной «соломы», баром и рядом столов и лавок, которая находилась на небольшой возвышенности, метрах в двадцати от пляжа. Появился «Виктор» – с ударением на втором слоге, именно так он представился Железнову – типичный таец с лучезарной улыбкой, кивнул головой в знак понимания, развернулся и в свою очередь махнул кому-то рукой. Раздался стрекот мотоцикла.
– Зафтра загорать? Сдесь? – Виктор по велению времени знал несколько десятков фраз по-русски: русский турист – это не китаец… и уж тем более – не немец…
– Да, конечно, – Железнов протянул руку. – Спасибо, Виктор. У тебя хорошо… здесь. Пока…
– Досфидания.
Железнов подошел к мотоциклисту, который по команде Виктора уже ждал его за бунгало на выложенной камнем площадке, взглянул на его идентификатор – крупные черные цифры на груди оранжевой униформы – 58. «Не свезло…» – мелькнула ленивая мысль – всем цифрам Железнов предпочитал простые… сел на место пассажира, положил руки на плечи «водителя кобылы», бросил – «Ship» и отключился от реальности: «Неполоманная жизнь…»
Кораблик прилично болтало. Железнов устроился в самом дальнем углу нижней палубы, на корме, спиной ко всем. В море ветер набрал силу, и брызги летели в Железнова со всех сторон: и с бортов, и с кормы. Сбившиеся в кучку в центре палубы шведы с непониманием посматривали на странного русского, абсолютно мокрого, с незатухающей сигаретой в зубах – каждую последующую Железнов прикуривал от предыдущей.