Лешка не сразу взял трубку – по-видимому, «сидел» в интернете:
– Леш, я готов. Хорошо… Выхожу.
Увидев на улице вываливающих из Лешкиной половины улыбающийся, как их окрестил Железнов, «нелюбовный пятиугольник» – Кешку, Наталью, Катю, Юльку и самого Лешу, Железнов понял, что не в интернете он сидел.
– Ну, что, к разврату в секс-столице мира готовы?
– Да мы уже практически начали, – Юлька, тридцатилетняя пышногрудая шатенка с зелеными глазами и прекрасной фигурой, рассмеялась. – Но быстро поняли, что с этими хлюпиками, – кивок в сторону Кешки, который и впрямь обладал аскетичной фигурой, – каши не сваришь.
– Здесь вам не Россия, здесь каши не варят, – попытался за друга парировать Лешка.
– Ну, хорошо, лобстеров не сваришь. Все рассмеялись.
Железнову явно нравилась эта компания без выраженных предпочтений и симпатий, в зависимости от настроения разбивающаяся на произвольные кластеры для совместного времяпровождения без пошлости и перекрестного секса. По правде говоря, Железнов вообще не замечал, чтобы кто-то стремился уединиться.
– У меня есть одна наводка, – прорезался Лешка, – клуб трансвеститов, как говорят, с интересной программой.
– Индивидуальной? Леша! Неужели ты хочешь отыметь мужика?!. – у Юльки было явно хорошее настроение. – Раньше я не замечала за тобой такого.
– Обзавидовалась! – глаза у Лешки смеялись. – Сама-то – не можешь. У них все, как у женщин.
– Только голос – мужской. Ну и фигурки – «не фонтан» – крупноватые несколько.
– Хорошо, – вмешался Железнов, – едем. Далеко?
– Да нет. У них тут всё вокруг Уокинг стрит.
Заведение, в которое притащил их Лешка, в существенной степени отличалось от бесчисленного множества стриптиз-клубов, в которых им довелось уже побывать – здесь не было стандартных подиумов по-над стенками, где вокруг шестов демонстрировали свои прелести лучшие тайки со всей страны с номерками на руках. «Существенная степень» заключалась в наличии небольшого, но высокого (метра три) бассейна с одной стеклянной стенкой, через которую можно было наблюдать шоу «ихтиандров» – танцующих под водой юношей, в такт музыке проныривающих сквозь тут и там подвешенные в бассейне обручи.
Железнов пропустил вперед девчонок и ребят за один из столиков, амфитеатром спускавшихся от дальней стенки к бассейну, сам уселся с краю и показал «человеку», что им нужно шесть бутылок пива.
В отличие от местного виски местное пиво было вполне ничего. Железнов сделал большой глоток, посмотрел, что все ребята увлечены асинхронным подводным плаванием юношей в бассейне, и незаметно для себя вновь переключился на параллельный поток сознания, который про себя он окрестил: «Куда податься?», и который в последние два месяца был доминантой его существования: существовал параллельно и независимо от производственно-бытового и, в отличие от последнего, практически не отключался, лишь на какое-то время оставляя его в покое, скорее всего, как усмехался про себя Железнов, «из чувства самосохранения». Как всегда вылилось это в виде диалога двух, находящихся приблизительно на одном уровне недоразвития людей – в виде диалога с самим собой: