– У тебя паспорт с собой?
– Да-а… но в ЗАГС… не пойду…
– Скажи это своей подруге!
– Злой ты, Саня, нельзя женщине говорить…
– Слушай сюда, Няма, – Железнов был на пределе, – если ты не оторвешь свою задницу от кровати и через две минуты не будешь на улице ловить машину, ты его никогда не увидишь!
– Кого, его? – Наум явно ничего не понимал, но все равно «его» терять не хотел.
– Тигра уссурийского! Няма, у нас через три часа самолет. В Уссурийск. Хватай паспорт, такси и – в аэропорт.
– А там холодно? – Няма потихоньку начинал «включаться».
– Тебе там будет жарко! Гарантирую!
Железнов захлопнул телефон и развернулся к Оберсту. Тот сидел на нижней жердочке, явно прислушиваясь к разговору: голова наклонена вперед, клюв приоткрыт, глаза – хитрые.
– Маша! – неожиданно произнес Оберст.
– Подслушивать нехорошо! – Железнов еще не отошел от разговора с Наумом, поэтому ответил, может, несколько резче, чем хотел. Опомнившись, Саша существенно смягчил тон. – Извини. Это не Маша. Это наш с тобой друг Наум, который…
– Маша, – еще раз произнес Оберст.
– Оберст, ты выдаешь желаемое за…
В это время зазвонил телефон. Маша. Железнов очень внимательно посмотрел на Оберста.
– Маша… – тепло произнес Железнов. – Как же хорошо, что вы позвонили.
– Вы можете говорить?
– Да, лет с двух умею. Не помню.
– Саша, вы, как всегда… Вы улетаете. Мне почему-то очень неспокойно…
– Маш, у нас «Боинг», то ли 747, то ли…
– Я не об этом. Хотя и об этом тоже… Саша, когда вы далеко – и я не могу позвонить, я начинаю физически ощущать, что вас нет рядом. И мне плохо… правда, плохо. Это что-то совершенно новое в моей жизни. И тревожное…
– Маша, это я должен вас ревновать. Только сейчас узнал, что у вас есть поклонник, который живет с вами на одной волне. Представляете мое состояние?
– Как это?
– Маша, да что же в вас такое! Секунд за двадцать до вашего звонка Оберст «ничтоже сумняшеся» сообщил мне, что вы решили позвонить мне.
– Правда?!. Я хочу с ним познакомиться.
– И не надейтесь! Любимых женщин, как правило, уводят лучшие друзья.
– Меня трудно… увести.
– Маша! Вы в первый раз не произнесли «невозможно»! Вы даете надежду.
– Саша… Вы – сильный человек. Я знаю, как вам плохо… без меня, а вы находите в себе силы шутить.
– Иначе я давно сошел бы с ума, Маша. Представьте себе на секунду, что вы никогда не увидите своего ребенка… Продолжать?
– Не нужно, Саша, о детях… Я буду… Я буду ждать вас, Саша. Мне плохо без вас.
Железнов схлопнул телефон и развернулся к Оберсту. Тот сидел на верхней жердочке, клюв приоткрыт, правое крыло откинуто в сторону, демонстрируя восхитительное сочетание красного и зеленого.