— И какой же? — спросила я, раз уж мне, по словам Дже Хёна, ничего не грозило.
Хозяин довольно улыбнулся:
— Через земли клана Хадже. Но с людьми этого клана, как известно, мы, из клана Ган Ён, не дружим. — Молодой человек потянулся вверх и покачался на пятках. — Драконы в ссоре с твоим народом, да и никто из драконов не может войти в земли клана Хадже и покинуть их. Чтобы просто попытаться уговорить их пропустить меня, нужно войти под сень древних лесов, что растянули свою тень меж горами и рекой Туманган.
Ему уже не нужно было говорить дальше. И так понятно. Я хоть и ничего не понимала, но, похоже, принадлежала к клану Хадже, а значит, могла пройти и провести.
— Я предлагаю тебе сделку, — заметил Дже Хён после минутной паузы, — чтобы увеличить свои шансы на положительный ответ.
Странный… Я не стала ему ничего говорить.
Разве он не знает, что я его ноби, а с рабами не заключают сделок. Им велят, а если те не желают подчиняться — наказывают. Я рабыня, что бы сам он ни считал. Вольной у меня нет. Как и нет свободы выбирать свой путь, а люди без места, без дороги и без денег не могут быть свободными.
— Я выполню любой приказ. — Предпочтя больше не слушать речи дракона, я кивнула.
Он усмехнулся и тоже кивнул:
— Хорошо. Пусть так. Значит, через несколько дней мы покидаем этот город.
Все так, как и должно быть. Он вправе решать за меня, а то, что обращается чуть лучше, так это может быть лишь временным помутнением. Завтра утром дракон взбеленится и перестанет казаться добреньким.
— Сейчас я заведу тебя в комнату и запру, сиди и жди. Попробуешь убежать — сильно пожалеешь.
Я не ответила. Угроз я не боюсь, а уж раз бежать мне незачем…
— Мне незачем бежать, — хмуро промолвила я, предупреждая дальнейшие слова Дже Хёна.
Дракон пожал плечами, взял за руку и вывел вслед за собой из комнаты, чтобы запихнуть в другую, по соседству, и запереть дверь. Я не сопротивлялась. Даже не выказала ни единой эмоции, чем, кажется, немного разозлила Дже Хёна.
Мне ведь и правда незачем убегать. Господин меня накормил и отвел не в сарай и не на конюшню, а в маленькую уютную комнатку, где так призывно маячила удобная подстилка на полу.
Сытость плохо влияет на голову. Так всегда говорили все хозяева, теперь я была склонна с этим согласиться. Только сытость и вызванная ею сонливость могли вынудить меня почти упасть на пол, со стоном обнять жесткую подушку и мгновенно уснуть.
Пусть Дже Хён накажет меня после, но хоть несколько минут я проведу так, как давно мечтала. Часто по ночам на узкой лежанке в крошечном продуваемом доме, где кроме меня спали и другие женщины, когда под головой была лишь свернутая жесткая циновка, а на плечах дырявое одеяло, гревшее не лучше холодного дня, я мечтала, что однажды смогу ощутить мягкость и приятную свежесть. Теперь даже жесткая подушка казалась нежнее пуха.