— Господи, Амабель, вы убивали людей! Вы что, не понимаете? Вы убили ни в чем не повинных людей! То, что они были старыми, ничуть не меняет дела. Вы их грабили. Потом хоронили на своем кладбище… О, я поняла! Вы зарывали их по двое в одну могилу и писали на надгробии только имя мужчины. У кого-нибудь из вас есть список, в какой могиле кто лежит на самом деле?
— Нет, но мы оставляли удостоверения на телах. Не надо так ужасаться, Салли! Мы здесь буквально вымирали. Нам так хотелось выжить, и мы это сделали. Мы победили.
— Нет, Амабель, теперь-то на ваши головы падут все грехи. В городе три агента ФБР и шериф Маунтбэнк, который знает все, что знают они, а может быть, и больше. Если вы убьете агентов, вас всех ждет газовая камера. Неужели не понятно? К делу подключилось ФБР!
— Ах, Салли, вот ты снова и снова рассуждаешь о вещах, которые, в сущности, тебя не касаются. А как насчет тебя самой, детка? Как насчет твоего отца?
— Слава Богу, этот мерзавец — не мой отец! По крайней мере это я выяснила.
— Хорошо, я слышу в тебе гнев. А я боялась, что ты по-прежнему пытаешься убедить себя, что Эймори — всего лишь ночной кошмар, который вернулся, чтобы тебя помучить.
— Вы хотите сказать, Амабель, что он здесь, с вами! Он вам нужен?!
Салли знала ответ, но не хотела его слышать.
— Конечно, Салли.
Салли воззрилась на мужскую фигуру, возникшую в дверном проеме позади Амабель. Отец. Нет, он не ее отец, слава Богу! Это тот мерзавец, который ее воспитывал, и он же упрятал ее в психушку Бидермейера. Тот ублюдок, который до полусмерти избивал ее мать — просто потому, что это доставляло ему удовольствие.
— Ну-с, Эмми, как себя чувствует наш маленький ублюдок?
Эмми? Что бы это значило?
— Это не я ублюдок, а ты!
— Салли, мне не хотелось бы бить тебя на глазах твоей тетушки. Ей это будет неприятно, хотя Эмми и знает, какой у тебя злобный язычок, и понимает, что мне приходится бить тебя, чтобы держать в узде.
— Амабель, что он делает с вами, в вашем доме? Он — убийца! Предатель!
Амабель присела на кровать рядом с Салли. Мягкими и легкими движениями она погладила ее лоб кончиками пальцев, аккуратно заправила пряди волос за уши Салли, провела по ее бровям.
— Пожалуйста, Амабель, в чем дело? Когда я была здесь в прошлый раз, именно он звонил по телефону, я знаю. Он сам признался, что заглядывал в окно моей спальни.
— Да, дорогая.
— Почему? Что все это значит, Амабель?
— Он должен был здесь появиться. Ему нужно было вернуть тебя в лечебницу. А этими телефонными звонками и своим появлением в твоем окошке он надеялся заставить тебя усомниться в собственном рассудке.