– Задушена женщина. Личность установлена. Семидесятого года рождения. Черных Нина Владимировна.
Ведется следствие. Кошмар. – она вернула газету толстушке.
У девушки с синими глазами екнуло сердце, но она еще ничего не поняла. Она только услышала знакомую фамилию.
– Богатых тоже убивают, – вздохнула пожилая сотрудница, принимаясь за чай.
– С чего вы взяли, что она «богатая»? – насмешливо спросила девушка.
– Да вот же, вот! – сотрудница снова потребовала газету. – Супруга Дмитрия Николаевича Черных, владельца стоматологической клиники «Улыбка на все сто». Уж наверное, не последний кусок доедала. А вот поди ж ты…
Девушка выхватила газету, пробежала заметку глазами.
В сводке происшествий говорилось, что убийство произошло в прошлый четверг. И она стала вспоминать, что было в прошлый четверг. Она его не видела. Он сам предупредил ее, что не придет, потому что у него будет тяжелый день.
Если он и есть Черных Дмитрий Николаевич, как написано на гравировке, значит в прошлый четверг у него убили жену. Но ведь это невозможно, потому что он сказал ей об этом задолго до этого ужасного черверга. Не мог же он знать заранее! Если только…
Девушка с синими глазами отмахнулась от этой мысли. Ей стало страшно.
Она решила, что после работы зайдет на квартиру, соберет свои вещи и поедет домой, чтобы никогда больше не видеть его, этого человека с мягким приятным голосом, не видеть его загадочного, усталого лица.
И чтобы не столкнуться с ним случайно, она сама позвонила ему и сказала, что может быть они увидятся завтра, потому что она соскучилась. Она старалась говорить спокойно, даже весело. И, кажется, он поверил.
Он сказал, что тоже скучает по ней, думает о ней постоянно, что, конечно, было неправдой, потому что, если учесть, что было написано в заметке, у него были проблемы поважнее, чем любовные свидания.
Она пришла на квартиру и стала собирать вещи и достала из сумки ручку, которую теперь носила с собой и иногда рассматривала ее задумчиво, вертела в руках, думая о человеке, с которым связалась так необдуманно. Теперь она смотрела на нее и думала, что с ней делать. Оставить здесь? Взять с собой?
Она положила ее на край стола. На черном глянце тускло отсвечивалы золотистые буквы.
Савва. Уж его-то она знала отлично. Слишком долго они знакомы, чтобы в нем оставались какие-то тайны.
Если бы она не наговорила ему этих ужасных слов, она могла бы рассказать ему о своих сомнениях, о своей тревоге, о своем страхе. Но она была в отчаянии, и сказала все это. И теперь жалела о своих словах, может быть даже больше, чем о том, что связалась с этим человеком, который знал, что его жена умрет, задолго до того, как это произошло.