- Даже умирая, он живет.
- Посмотри, сколько в нем изъянов, - предложила я. - Вот здесь лист обглодал вредитель. Здесь лепесток сформировался неправильно. Вот эти темные пятна - грибковая гниль, а здесь стебель надломлен ветром. Смотри. - Я оторвала самый большой и красивый лепесток и пустила его по ветру. Красота не защищает. Жизнь крайне уязвима. И в конце концов заканчивается смертью.
Цветок в моей руке почернел, съежился и начал гнить. В один миг в нем расплодились черви, из стебля потекла зловонная темная жижа, а потом цветок превратился в пыль. Я сдула пылинки и выдернула у киборга из-за уха новый цветок. Стеклянный.
- Стекло твердое, - возразил он. - И холодное.
- Тепло - продукт распада, - напомнила я. - Сводный брат энтропии.
Может, он и ответил бы, но мы были уже не одни. Из-за зубчатой стены, подтянувшись на немощных бледно-серых руках, вылез призрак. На чистом камне остались кровавые пятна. Призрак безмолвно уставился на нас, полупрозрачное видение в белом. Клерономас отвел взгляд.
- Кто он? - спросила я.
Киборг не отвечал.
- Ты хоть имя-то его помнишь? - спросила я, но ответом мне было молчание, и я расхохоталась. - Киборг, ты осудил меня, отверг мою мораль, нашел мои поступки подозрительными, но кем бы я ни была, по сравнению с тобой я ангел. Я краду чужие тела. Ты украл чужой разум. Ведь так?
- Я не хотел.
- Иоахим Клерономас, как все и говорили, умер на Авалоне семьсот лет назад. Может, он и заменил некоторые части тела на стальные и пластмассовые, но у него оставалась и живая плоть, а значит, наступило время, когда клетки погибли. Тонкая прямая на экране и пустая металлическая оболочка. Конец легенды. Что с ним тогда сделали? Вытащили мозги и похоронили под громадным памятником? Несомненно. - Кофе был крепкий и сладкий, он здесь никогда не стынет, потому что я не позволяю. Но машину не похоронили, верно? Разве можно зарыть такой дорогой и сложный кибернетический механизм, библиотечный компьютер, полный всевозможных сведений, кристаллическую матрицу застывших воспоминаний? Он был слишком ценным, чтобы его просто выбросить. И достойные ученые Авалона подключили его к главной системе Академии, правда? Сколько столетий прошло, прежде чем один из них решил снова использовать тело киборга и отсрочить собственную смерть?
- Меньше одного, - ответил киборг. - Меньше пятидесяти земных лет.
- Ему следовало тебя стереть, - сказала я. - Но зачем? В конечном итоге ведь это его мозг должен был управлять машиной. Зачем лишать себя доступа к удивительным знаниям, ради чего уничтожать воспоминания? Зачем, если можно самому ими наслаждаться? Насколько приятнее обладать двойной мудростью, приобретенной другим, вспоминать места, где никогда не был, и людей, с которыми никогда не встречался? - Пожав плечами, я посмотрела на призрака. - Несчастный глупец! Если бы ты сыграл в Игру ума раньше, ты понял бы это уже тогда.