– Вот она – спешка. – Шепот Голда носил просто-таки менторский характер. – И как мы узнаем – это он его завалил уже или тот хмырь просто почесался?
До нас донесся тихий свист, который расслышал, фактически, только Павлик. Нет, Азиз не перестает меня удивлять, стало быть он слушал его рассказ, и не только слушал, но и запомнил. Все меньше он похож на тупого сильного телохранителя и все больше на… А на кого?
Мысль эту я додумывал уже в движении, тихонько спрыгивая с края оврага, вскидывая автомат и замирая в привычной с давних времен стойке плечом к плечу с Жекой.
– Рефлексы проснулись? – тихонько шепнул он. – Эх, мне даже не по себе, все как тогда.
– Ну так пойдем и кого-нибудь убьем, – ответил ему я.
– До смерти? – уточнил Жека.
– А то, – на сердце у меня стало легко и приятно. Именно эти слова мы всегда говорили друг другу, отправляясь на задание. Суеверие, конечно, но мы делали это каждый раз и остались живы. Оба.
Когда мы двинулись вперед, тихо, неслышно, Павлик было дернулся за нами, но увидев у лица громадный кулак Азиза, шмыгнул носом и отправился к кустам, где лежало тело убитого часового. Настя показала Павлику язык и скользнула за нами.
– Оставьте мне пару человек для беседы, – попросил нас шепотом Голд. – Есть у меня к этим товарищам несколько вопросов.
– Мог бы и не говорить, – пожал плечами я. – Самому кое-что интересно.
В лагере (а это был именно лагерь, с шалашами, сделанными из веток, с кострищем в центре поляны и даже с рабами – нашими девочками, замурзанными и голыми) царила суета. Вожак, тот самый, что умудрился не словить пулю на холме, носился как юла, упаковывая в огромный холщовый мешок разные вещи, преимущественно одежду. Впрочем, он убрал туда и котелок, приметив который, я испытал особую радость. Нет, лучше бы чайник, но и котелок – это здорово.
Остальные трое рейдеров тоже не теряли времени – они из палок и веревок делали что-то вроде носилок, уж не знаю, для чего. Получалось плохо, а потому мат стоял над поляной густой.
– Жека, берешь главаря, на мне – вон тот, слева, который поздоровее, – шепнул я. – Голд, тебе же их вожак не нужен?
– Абсолютно, – подтвердил тот. – По нему видно, что он – человек упрямый и жестокий, такого быстро не разговоришь. Ну его.
– Тогда работаем на три. – Я взял здоровяка на прицел. – Голд, считай.
– Один, два, три, – буднично отсчитал консильери, автоматы кашлянули, два человека на поляне растворились в воздухе, а мой Свод пополнился каким-то документом.
– Лежать всем, оружие на землю, руки за голову! – рявкнул Жека.
– Говорил же: не надо возвращаться, – сказал один из рейдеров другому и, бросив пистолет на землю, неторопливо плюхнулся на пузо. – Все, все, мы больше не воюем.