Бертиль получил награду прямо из рук короля. Раскланялся, украдкой посмотрел на Линн и подмигнул. «Надеюсь, мочевой пузырь не подведет», — подумала она. Неподходящее время для поисков туалета.
— Шампанское!
Вокруг закружили официанты, держа маленькие подносы с хорошо охлажденным «Гранд Кюве». Линн с Бертилем взяли по бокалу и подняли их.
Как раз в тот миг раздался звонок — вернее, вибрация мобильного телефона в кармане Бертиля. Он отошел чуть в сторону, держа бокал, выцепил из кармана мобильный и нажал на кнопку:
— Магнуссон.
В трубке он услышал разговор. Короткий, но ввергнувший его в шок. Отрывок записанного на пленку диалога.
— Я знаю, что ты готов на многое, Бертиль, но на убийство?
— Никто не сможет связать его с нами.
— Но мы же знаем.
— Мы ничего не знаем… если не хотим.
Диалог прервался.
Через пару секунд Бертиль опустил мобильный. Онемевшая рука не слушалась. Он прекрасно знал, что прослушал. Он точно знал, когда состоялся разговор, и точно знал, кто в нем участвовал. Нильс Вент и Бертиль Магнуссон.
Последние слова принадлежали ему самому.
— Мы ничего не знаем… если не хотим.
Не знал он того, что диалог записывался.
— Ваше здоровье, Бертиль!
Невообразимым усилием воли он поднял свой бокал и выдавил некое подобие улыбки. Натянутой улыбки.
Линн сразу же насторожилась. «Мочевой пузырь?» — обеспокоилась она. Сделав пару быстрых шагов в сторону супруга, Линн улыбнулась:
— С позволения Его Величества, я украду у вас своего супруга на пару минут.
— Пожалуйста-пожалуйста.
Король держался совсем не как монарх. Особенно в присутствии дамы в вишневом, то есть Линн Магнуссон.
Итак, дама отвела своего потерянного мужа в сторону.
— Мочевой?
— Что? Да.
— Пойдем.
Как и положено вести себя решительной супруге, когда ее муж не в форме, Линн взяла шефство над Бертилем и потащила его в не слишком отдаленный туалет, куда он проскользнул, словно тень. Линн ждала снаружи. К счастью Бертиля.
Пузырь Магнуссон так и не опорожнил. Он скрючился над унитазом, и его вытошнило. Его рвало канапе, шампанским и утренними тостами с джемом.
Большой игрок расклеился.
* * *
Сидевший рядом пассажир жаловался на то, что сиденья расположены крайне тесно, если учесть, как ловко бактерии распространяются по воздуху. Оливия не спорила. Более того, при очередном приступе кашля она закрывала нос и рот рукой, пытаясь отворачиваться в сторону. Выходило у нее это плохо. Подъезжая к Линчёпингу, пассажир пересел на другое место.
Оливия осталась в качающемся скоростном Х2000. Она чувствовала, как болит в груди и горит лоб. Пришлось час провозиться с мобильным и полчаса потратить на заметки. Потом мысли ушли к разговору в Стрёмстаде. Джеки Берглунд… «Вся эта тема с мореплаванием — не мой конек». «А что тогда твой конек, Джеки? — думала Оливия. — Зависать на яхте и спать с сетесдальскими кофтами?