Главное — кошель не светить и не сорить деньгами. Он всего лишь полунищий дворянчик, привлеченный сказками о волшебной стране. То есть, грабить его нет смысла, зато можно взять в поход, чтобы использовать в качестве боевой единицы.
Ясень не был уверен, что его рассуждения безупречны, но ничего более умного не придумал. Слонялся по городу, заводил сомнительные знакомства, а по вечерам в трактире заказывал дешевое пойло и угощал желающих потрепать языками на дармовщину. Надеялся, что в потоке бессмысленной болтовни проскользнет намек, как лучше действовать дальше.
Но дни проходили, а толку не было. Местные пьянчуги увивались вокруг него и кормили совсем уж завиральными баснями. Ясень почти перестал их слушать. Хандра овладела им, сдавила горло липкими пальцами. Похоже, Криста снова оказалась права — смерть, пусть даже обманутая в последний момент, не может пройти бесследно. Из жизни выдрали клок размером в пять с половиной лет, и вместо него теперь зияла дыра, наполненная черной тоской.
Пять лет! Его сестра Пчелка уже совсем взрослая и, может, даже замуж успела выйти. А с матушкой что? А с отцом? Со Звенкой? Они ведь даже не знают, что он живой. И ждать, скорей всего, давно перестали. Ну, предположим, найдет он Звенку — и что? Выйдет она к нему на крыльцо и ахнет, а у самой детишки в комнате плачут…
Ясень пытался заглушить тоску пивом, кислым вином и, наконец, ядреным, мерзким даже на вид, самогоном, но получалось плохо. Хозяин трактира смотрел на него с брезгливым сочувствием, а подавальщица, кривя губы, сгружала на стол очередную кружку. Сивушный дух висел над столом, голова кружилась, хотелось лечь и забыться, но чей-то голос звенел назойливо, словно муха:
— …накроет, пройдет сквозь тебя, изнутри рассмотрит. И, коли не примет, свихнешься и сдохнешь тут же — будь ты хоть свинопас, хоть мечник, хоть принц в золотых доспехах…
Ясень вздрогнул и поднял голову. С некоторым усилием сфокусировал взгляд.
Напротив сидел мужичок в заплатанном армяке. Лицо как у суслика — узкое, вытянутое, с маленькими черными глазками. Он то и дело зыркал по сторонам, словно боялся, что их подслушают. Ясень совершенно не помнил, как этот типчик подсел за стол.
— Что ты сказал?
— Я говорю, — мужик торопливо глотнул из кружки, и острый кадык неприятно дернулся, — нет туда людям ходу. Потому что солнце не светит. То есть, оно висит, но вроде как в другую сторону смотрит. Стоишь среди бела дня и чувствуешь, как темень к тебе со спины ползет, а оглянуться страшно. Ноги ватные, задыхаешься, будто в болоте тонешь. Да оно и есть болото, если подумать, только не жижа вокруг, а свет перегнивший, который тварям привычен…