— Супер, — сказала Орхидея и, пошуршав целлофановой оберткой, открыла коробку конфет. — Угощайтесь, шоколад подзаряжает мозг.
Шоколад, похоже, действительно подзаряжал мозг, по крайней мере, у Орхидеи. Потому что, едва съев конфетку, она воскликнула:
— Наймем яхточку! — И мотнула головой в сторону длинных рядов цветных яхт в бухте.
— Класс, — лениво отозвался инспектор.
— Вот отчего я не люблю эту пофигенцию, — сказала Орхидея, — что сначала от нее все становятся веселыми и беззаботными, а потом вялыми и безынициативными.
— Ну и что, — сказала я. — А я все равно ее люблю.
— Еще бы, — укоризненно сказала Орхидея. — Так, сидите тут. Я скоро приду. — Она забрала у меня коробку, из которой каждый из нас успел съесть всего по одной конфетке, и поспешила к яхтам.
— Я не умею управлять яхтой, — сказал инспектор.
— Наверное, Орхидея умеет, — предположила я.
— Ну, после самолета и ступы я бы не удивился. Хотя надеюсь, что она все же наймет яхту вместе с капитаном.
Где-то вдалеке пробили городские часы.
— Пять часов, — заметил Бондин.
— Ты сказал, до виллы восемь километров?
— С половиной. Но по воде больше.
— Зато быстрее.
— Будет зависеть от ветра, от быстроходности судна, ну и от капитана, я думаю.
— У меня такое чувство, — сказала я, — что ты не очень хочешь, чтобы я успела на Мишину свадьбу.
Мишина свадьба. Как странно звучат эти слова! И даже смешно.
— Ну и что, — сказал рыжий. — Что хочу, то и хочу. Мои желания на скорость яхты не повлияют.
— К счастью, — сказала я.
— Смотря к чьему счастью. — Он вытряхнул крошки хлеба с бумаги из-под гамбургеров вездесущим голубям.
— К моему, — сказала я.
— Вот и прекрасно, — сказал он и пробормотал: — Кажется, экстракт пофигенции у него слабоват. — Он поднялся со скамейки: — Пойду-ка я к Орхидее. Может, помогу найти катер.
— Катер?
— Ну не яхту же. Это будет слишком роскошно.
— Иди. — Я осталась сидеть на скамейке. Потому что никуда идти мне не хотелось. И вообще ничего не хотелось.
Но, когда фигура с саквояжем стала совсем маленькой и повернула на ближайший причал, я вскочила и помчалась ее догонять.
Когда я выбежала на доски причала, Бондин исчез куда-то. Наверное, уже забрался в какой-то из катеров. Я замедлила шаг — да и выдохлась к тому же — и стала посматривать по сторонам. На яхты я внимания не обращала, а катеров было предостаточно, и на некоторых были люди. Но ни Бондина, ни Орхидеи среди них не было.
Я дошла почти до конца причала, когда услышала позади крики:
— Вика! Вика!
Я развернулась. С палубы шикарной, с синей полоской по белому борту, яхты мне махали инспектор и Орхидея.