О нет! Только не это! Мне так понравилось быть колдуньей! И алмазов я ведь не наколдовала!
— Ноль, — сказала бабуля.
— Да.
Я стала представлять первое, что приходило в голову — велосипед, игрушечного мехового ежа, тарелку, сумку. Ничего!
Бабуля повернула свое простенькое, с белым камушком, кольцо и сказала:
— Ну-ка, просто щелкни пальцами.
Я щелкнула.
— Не искрит, — сказала она.
— А должно? — Я повернула свой перстень и щелкнула снова. В окутанном серебристой дымкой мире ничего искрящего из моей руки не появилось.
— Конечно, должно! — сказала старушка. — Магия, она ведь в кончиках пальцев!
— Я снова стала простушкой? — ужаснулась я.
Бабуля перевесила корзинку на локоть, взяла в руку мою ладонь и приблизила ее к глазам. Я тоже склонилась над своей ладонью.
На подушечках пальцев, едва видимые, поблескивали снежинки.
— Что это? — воскликнула я.
— Твою магию притушили.
— Чего сделали?
— Окно было открыто ночью?
— Не знаю…
Бабуля решительно прошла в дом. Я — за ней.
Маргарита оставила корзину с зеленью в прихожей и направилась в спальню, где я спала. Там она осмотрелась, потом заглянула под кровать и сказала многозначительно:
— Ага.
— Что там? — Я тоже заглянула под кровать.
Под кроватью валялся белый, круглый, то есть неровно-круглый, какими они обычно и бывают, снежок Я протянула руку, но Маргарита стукнула меня по кисти:
— Ты что? И так заморожена, и туда же… — В руке Маргариты появилась поварешка, ею она загребла снежок. — Касаться нельзя, — сказала Маргарита, поднимаясь. — Это ж тебе не просто снег. Это морозное чародейство в чистом виде. — Она задумалась: — Мелиссе было бы выгодно тебя обезвредить… Но ей такое колдовство не под силу.
— Может, ей кто-то помогал?
Маргарита нахмурилась:
— Похоже на то…
Ее мамаша? А может, кто-то из гостей, чтобы мне досадить? Кому я очень не по душе — то есть любой.
— Крепко же ты спишь, деточка, — сказала Маргарита. — Тебе его на руку кинули, а ты и не проснулась.
— Хорошо еще, что не льдинкой в глаз, — пробормотала я.
— Чего?
— Ну, как в сказке «Снежная королева».
— «Снежная королева»? — подозрительно взглянула на меня Маргарита.
Я вспомнила слова Миши о том, что у каждой ведьмы свой почерк, свои излюбленные приемчики, и сказала:
— Кто-то очень любит все подряд замораживать.
— Да уж, — нахмурилась бабуля.
А снег на столах, в который падали бокалы?
— Кто-то из семьи любит снег и… ну там, лед? — спросила я.
— Вообще-то, — понизив голос, нехотя призналась Маргарита, — моя дочь Далия. Ее в детстве даже дразнили Снежной Королевой. Но ведь тут ее саму заледенили…
— Да… — я задумалась. — Может, кто-то хотел перевести подозрения на нее?