— Восемнадцать, — медленно ответил Фуад. — И еще семь тяжело ранены.
— Двадцать пять человек! — сейчас Хатиб уже кричал с пеной на губах. — Мы потеряли двадцать пять братьев, и все потому, что ты сделал свое дело не так, как надої
— Я был занят установкой оборудования, — защищался Ахмад. — Были другие…
— Но я ведь сделал тебя ответственным за безопасность! — взорвался Хатиб. — А Сорайя!
Когда он бросил это имя в лицо Ахмада, наступила тишина. Его подручному нечего было ответить.
— Да! Сорайя! Что случилось с ней?
Фуад картинно развел руками. Ахмад молчал, но его смуглое лицо затвердело.
Хатиб продолжал бесноваться.
— Никто ничего не знает! В последний раз мы видели ее, когда эта… эта бешеная собака утащила ее с собой. Сорайя его пленница! Это так, если она еще жива!
Хатиб резко отвернулся от них. Никто из его помощников не издал ни звука. Они знали, что такое гнев
Хатиба. Он был способен вытащить нож и перерезать им глотки, когда им овладевала слепая ярость.
Как дикий лев в клетке, метался Хатиб по узкому помещению.
— Он освободил нашего пленника, и в его руках Сорайя, — пробормотал он, разговаривая сам с собой. — Следовательно, вероятнее всего, он знает, зачем мы здесь и что собираемся сделать. Иншаллах! Это судьба!
Он сделал глубокий вдох, пытаясь сдержать свой гнев.
— Пусть будет так! Но нас никто уже не остановит. В назначенное время я пошлю команду изменить орбиту спутника!
— Если все будет в порядке, — пробормотал Фуад.
Хатиб услышал его. Он подскочил к террористу, схватил его за ворот форменной куртки и притянул к себе. Вблизи Фуад мог разглядеть выражение сумасшедшей истерии в черных, горящих яростью и фанатизмом глазах босса.
— Ничто не остановит меня! — напыщенно выкрикнул Хатиб. — Ничто! Ты слышишь меня, Фуад? Я потратил слишком много времени, чтобы воплотить этот проект в жизнь! Целых два года! Ничто не остановит меня! Я сам лично пошлю команды на спутник сегодня утром!
Он с такой силой оттолкнул молодого араба, что тот упал на колени и не сразу сумел подняться.
Хатиб повернулся к Ахмаду.
— Ты возражаешь, Ахмад?
Мускулистый араб отрицательно покачал головой. Усмешка исказила его лицо.
— Только не я, мой брат! Я всецело с тобой. Я хотел бы, чтобы и мой палец был рядом с твоим, когда ты будешь нажимать кнопки.
— Через несколько часов, — выдохнул Хатиб. — Я покажу им!
— Во имя Пророка, — добавил Ахмад. — В моих глазах ты прав! Мы покажем им! С этого начнется господство ислама над всем миром!
И затем, не сговариваясь, они одновременно воскликнули:
— Аллах! Аллах акбар! Аллах велик!