— Например, — продолжил он, — бестактность посла! Или недавний мятеж! Разве не Андасан был его причиной? Разве не император Эгерина укрывал этого самого Андасана в своих владениях от кары Фаргала?
— Ну, при известной доле юмора можно назвать это и укрыванием! — улыбнулся Шотар.
— Когда армия ступит на левый берег Карна, — сказал фальшивый «Люг», — эгерини в полной мере оценят глубину шутки!
— Пожалуй!
Шотар перестал улыбаться.
— А теперь не перейти ли нам к более конкретным вещам! — предложил Карашшер.
— Да! — подхватил Кэр. — Как ты смотришь на то, чтобы возглавить моих всадников?
— Всадников? — в голосе капитана сын вождя уловил разочарование. — То есть всю конницу, кроме Алых?
— Почему — кроме? — Кэр не заметил предупреждающего знака Карашшера. — Всю конницу!
«Он искушает меня! — мелькнуло в голове капитана. — Быть не может, чтобы император Карнагрии, да еще и не карнит, передал кому-нибудь командование над Алыми!»
Но дружелюбная улыбка Кэра была столь обаятельна, что Шотар отбросил подозрения. Что ж, если так, то это наивысшее доверие, какое Фаргал может оказать своему военачальнику. Он, Шотар, не посрамит своего имени! А там, быть может, когда Империя Эгерин станет землей Эгерин, почему бы ему, Шотару, не стать ее Владыкой?
— Высочайшая честь оказана мне, государь! — капитан поклонился. — А теперь, если царь желает узнать мое мнение о подготовке, то я готов его высказать…
Два совершенно голых человека выбрались из дыры, больше всего смахивающей на огромную барсучью нору.
Стоял ясный солнечный день.
Странная парочка, щурясь, озиралась вокруг, попутно счищая с кожи приставший мусор.
— Хорошо, что сейчас лето! — заявил тот, что поменьше ростом, и поскреб ногтями темно-коричневый живот.
— Угу! — согласился второй. — Как полагаешь, где мы?
Вокруг расстилалось ровное, поросшее высокой зеленью поле. Вдали темнела гребенка леса, а перед ним…
— Там, кажется, дорога? — произнес тот, что пониже. — А место… Да таких мест в твоей Карнагрии — не счесть! Вон! Спроси у пастуха!
Голыш махнул рукой в сторону дюжины тощих коровенок, пасшихся под опекой маленького старичка.
— Разумно, — одобрил второй голыш, в котором Старший Советник Трона Саконнин не без труда признал бы императора Карнагрии.
И решительно зашагал босиком по мягкой теплой траве.
Лучший друг императора поспешил следом.
Три стражника из уцелевших ремийцев ехали по пыльной дороге. Жарища была ужасная. Стражники то и дело прикладывались к флягам, и разбавленное вино с бульканьем стекало в их просторные желудки. К полудню головы стражников стали клониться к холкам лошадей. Не удивительно в такую жару! Потому, поразмыслив и посоветовавшись, все трое единодушно решили передохнуть. Они спешились, стреножили лошадей и расположились на траве в тени великолепной пинии, отмахиваясь от насекомых и с достоинством обсуждая стати двух фетских рабынь, купленных месяц назад содержателем борделя.