Следующий звонок Катерины был Кавалерову:
– Могу я услышать Алексея Викентьевича?
Ей ответили:
– Я – его дочь. Он сейчас на прогулке. Кто его спрашивает?
– Корреспондент «Вечерней Москвы». У меня срочное задание – взять у него интервью.
– Даже не знаю, как быть… Алексей Викентьевич – старый больной человек, передвигается только в коляске. Не думаю, что в ближайшее время он сможет уделить вам свое время.
– Очень жаль. – Катерина лихорадочно искала возможность договориться. – Может быть, во время прогулки?
– Побойтесь бога!
– Пожалуйста, помогите мне с ним встретиться!
Дочь Кавалерова сжалилась:
– Ну хорошо, я поговорю…
– Пожалуйста, запишите мой телефон… – Катерина продиктовала свой номер. – Когда я могу позвонить?
– Я сама позвоню вам, – ответила женщина.
И прежде чем положить трубку, Катерина быстро спросила:
– Территориально где вы находитесь?
– Мы живем в высотке на Кудринской, – сказала дочь Кавалерова, после чего положила трубку.
Полученная информация подвигла Катерину на дальнейшие действия: она решила отправиться к высотке на Кудринской, не дожидаясь ничьих милостей. Чем черт не шутит… А вдруг ей встретится Кавалеров?
В дверь вежливо постучали, официант принес заказ. Сунув ему чаевые, Катерина схватила пару кусков и бегом спустилась вниз, где у гостиницы стоял «Мерседес» Сапеги. Запрыгнув в автомобиль, она без зазрения совести покатила в сторону Кудринской площади.
Добравшись до места, припарковалась поблизости от высотки и пешком отправилась в сквер, уселась на лавку у центрального подъезда и приготовилась ждать.
Казалось, в тени деревьев мегаполис утратил свою реальность. Здесь все было зелено, свежо и приятно.
Рядом с ней присела старуха.
– Москвичка?
– Нет, – ответила Катерина.
– В отпуске? Москву посмотреть?
– Можно сказать и так. – Ей не хотелось откровенничать с первой встречной.
– Здесь есть на что посмотреть.
– А вы живете в высотке?
– Всю свою жизнь, с пятьдесят четвертого года.
– Слышала, здесь снимали фильм «Москва слезам не верит».
Старуха кивнула.
– Один эпизод – с собачками. Остальные – в других домах. Вы же знаете, что их в Москве семь?
– Знаю.
– А наш дом раньше называли: «Дом авиаторов».
– Почему?
– Сюда селили в основном работников авиационной промышленности, таких, как мой отец. Он был летчиком-испытателем. Еще, конечно, номенклатурных работников: из Центрального комитета партии, из Совета министров. Не бог весть каких шишек, но людей все больше приличных. – Старуха задрала голову и показала трясущимся пальцем: – Видите два верхних этажа в центральном корпусе?
– Вижу. – Катерина посмотрела наверх.