— Не вижу ничего смешного. — Сказал Эйрик, заметив мою улыбку. — Когда я прочитал этот заголовок, был уверен, что Вы отклоните предложение работать в тайной службе. Всем назло.
— Я настолько упряма?
— И горды сверх меры. Никто не любит, когда его загоняют в угол, а Вы особенно.
— Хм, так значит я — ценный кадр, раз сам начальник службы пришел опровергнуть городские сплетни?
— Я и предложение по работе лично делал. — Фыркнул Эйрик. — От имени Правителя.
— А на клятве меня будет приветствовать Правитель? — Нагло осклабилась я.
— Ну, знаете ли…
И я рассмеялась, искренне. Эйрик нахмурился, но потом не выдержал и тоже растянул губы в улыбке. Так начиналось мое вступление в должность.
После того, как он покинул мой особняк, я укрепилась в мысли, что настало время привести дом в порядок. На обувной тумбе остался тонкий след пальцев Фейта, который я со злостью смахнула. Тщательно отерла пыльную руку о пальто несостоявшегося насильника, в спешке оставленное мне «на память».
Кухня была проходной, а дверь на противоположной стене вела в обеденный зал. Там все осталось на своих местах: широкий дубовый стол с резными ножками, стулья с высокими спинками, обитыми кроваво-красным бархатом… и трупы в ливреях, равномерно усеявшие паркетный пол. Обесточенные, мои несчастные слуги-зомби выглядели брошенными и уже немного пованивали. Хорошо, что «ожившие трупы», даже лишенные магической подпитки, разлагаются намного медленнее обычных. Я достала из кармана брюк тонкие кожаные перчатки, которые обычно ношу с собой, и начала методично оттаскивать бывших зомби в сторону выхода. У парадной двери собралась немалая куча. Раньше работой по утилизации отслуживших препаратов занимался мой помощник, ну или же новообращенные слуги-зомби. Теперь я, слабая женщина с больной рукой, вынуждена заниматься этой тяжелой, утомительной рутиной самостоятельно. Рука болела немилосердно, но я тешила себя мыслью, что с момента выгорания регенерация не успела замедлиться до уровня нормы обычного человека. Завтра все должно быть в порядке. Сетуя на несправедливость, я открыла дверь нараспашку и стала вытаскивать трупы из дома и скатывать по лестнице. Время от времени выдавала нелестные выражения в адрес всего неживого, которые сопровождались непочтительными, по отношению к усопшим, пинками.
Через несколько минут такого действа за кованным забором участка собралось немало зрителей. Я застонала, вспоминая, что отвод глаз от особняка теперь ведь тоже не работает. Без магии, как без рук! Между тем, публика была разношерстной: от жалкого нищего до родовитого дворянина, от портовой шлюхи до утонченной дамы — все смотрели на мой труд с явным неодобрением. Кое-кто взирал со святым ужасом в глазах, но уйти не мог — такова уж природа человеческого любопытства и стадного инстинкта (в толпе-то не так страшно). На лицах других отчетливо проступал гнев — к выходкам магов горожане уже привыкли, но чтоб так, средь бела дня!..