Я снова и снова напоминала себе об этом, принимая душ, высушивая свои длинные каштановые волосы, а потом закрепляя их в небрежный пучок на затылке. Хотя шкафчики в ванной ломились от всевозможной косметики, я предпочла обойтись лишь небольшим количеством туши и блеском для губ. Я редко сильно красилась. Да, вчера на мне было больше косметики, но это другое дело. Сегодня я уже походила на обычную себя - восемнадцатилетнюю выпускницу старшей школы.
Одежда, про которую рассказала мне Лиза, подошла идеально. Джинсы плотно облегали мои бёдра, сверху я надела облегающую красную футболку, которая открывала ложбинку между грудей настолько, насколько нужно - не слишком много, чтобы не показаться распутной, но и не слишком мало, чтобы не показаться чересчур целомудренной.
По выражению лица Стюарта, который оторвался от своего «Уолл-стрит Джорнэл», когда я зашла в кабинет, я поняла, что преуспела. И он тоже сегодня выглядел по-другому. На нём была не повседневная одежда, как вчера, а серый английский костюм с бирюзовым галстуком. Этот цвет подчёркивал океанскую синеву его глаз, его взгляд встретился с моим, а затем медленно, беззастенчиво просканировал мою фигуру сверху вниз. Встав, он поприветствовал меня:
– Доброе утро, мисс Конвей.
Он отодвинул стул.
Мисс Конвей? Что случилось с Тори? Выдавив из себя самую искреннюю улыбку, я положила рядом со столовыми приборами блокнот с вопросами, села на предложенный им стул и ответила:
– Доброе утро, мистер Харрингтон.
И тут же в кабинет вошла Лиза с закрытым блюдом, которое она поставила передо мной. Поднимая крышку, женщина улыбнулась и сказала:
– Надеюсь, вы любите яйца с беконом.
Но прежде, чем я смогла ответить, она спросила:
– Что будете пить?
– Эээ, я обойдусь водой.
– Ну же, дорогая, у нас есть и другие варианты: кофе, чай, сок.
Я улыбнулась её нежности.
– Спасибо, тогда замечательно будет выпить апельсинового сока.
После того, как она ушла, Стюарт спросил:
– Значит, ты не любительница кофе или чая?
– Да, точно. Я иногда пью кофе, когда занимаюсь допоздна. Я посмотрела на чашку рядом с его тарелкой.
– Ну, а вы любите кофе, как я посмотрю.
– Да.
Он ухмыльнулся.
– Что?
– Похоже, что мы начинаем всё лучше узнавать друг друга.
Я опустила глаза на тарелку.
– Ещё я не ем мясо. Я не против, если его едят другие. Просто я не ем.
Он потянулся к моей тарелке, забрал оттуда бекон и переложил в свою.
– Мы не знали. А что насчёт яиц?
Поднимая вилку, я улыбнулась.
– Я ем яйца, а яичница-болтунья – моё любимое блюдо из них.
Стюарт откинулся на стуле и наблюдал за тем, как я ем. Честно говоря, те несколько виноградин, которые я съела прошлой ночью, едва утолили мой голод. Мои щёки покрылись румянцем, когда я вспомнила, что именно отвлекло меня от еды.