Вольво глядел на Парда внимательно и прицельно. Потом улыбнулся, и Пард понял, что вирг видит его насквозь. Как будто Пард соткан из гибкого прозрачного пластика.
— Ну ладно, — вклинился в разговор Гонза. — Это, можно сказать, поэзия. Голое теоретизирование, от которого пользы ни на грош, пока не прибудем в Николаев. А вернемся-ка мы к прозе, унылой и докучной.
Пард удивленно вскинул брови — что-то не замечал он раньше за приятелем привычки изъясняться поэтично. Поэтично призывать забыть о поэзии и подумать о прозе жизни — ну и ну!
— Так вот, — продолжал Гонза. — Меня сейчас больше всего интересует следующее: как мы доберемся до Николаева? Что предпримем в ближайшее время?
Вольво еле заметно кивнул — скорее всего об этом он уже успел подумать.
— Я попробую дернуть за кое-какие нити… Лучше всего найти автобус и двинуть по автостраде. Что-то нет у меня больше доверия к поездам…
— Да уж лучше не по автостраде, — подал голос Бюскермолен, — а проулочками, объездными. Где потише.
— Нет, Бюс. Где потише — не лучше. Там нас легче хлопнуть, понимаешь? На шумной трассе для наших соперников меньше возможностей напасть, а на задворках — сплошная благодать. Ни тебе свидетелей особых, ни тебе полисов. Какой полис попрется на задворки? Это в Центре они гоголем ходят, по Крещатику. Никто ведь не станет на Крещатике бузить!
Бюс что-то неразборчиво пробурчал в рыжую бороду.
— Если они поезд решились погубить, — вздохнул Пард, — то чихали они на оживленность, чихали на свидетелей, да и на полисов, кажется, тоже чихали.
— Не скажи. Видел, в каком месте они на поезд напали? Дыра дырой… Да плюс ночь. Шарахнули небось чем-нибудь реактивным по локомотиву — и опаньки. Все ведь быстро произошло — ищи теперь их, свищи. Просто и безопасно. Тут даже президентские ищейки спасовали бы.
— Кстати, — небрежно встрял Гонза. — Я тут недавно услышал слово «соперники»… Это как, информация или догадки?
— Догадки, — ничуть не смутился Вольво. — Впрочем, кем еще они могут оказаться?
— Да кем угодно! Грабителями. Бандитами. Просто психами, наконец.
— Психи? Нет, Гонза. Слишком уж они целенаправленно и избирательно расстреливали пассажиров поезда Центр — Николаев. А именно — нашу команду. И никого больше.
— А откуда уверенность, что никого больше? Мы так резво уносили лапы, что особо присматриваться было некогда.
— Я присмотрелся, — спокойно сказал Вольво. — И я уверен. Нападение было совершено исключительно из-за нас. Но я по-прежнему считаю, что нас хотели всего лишь припугнуть.
— Или просто не рассчитали сил. Решили, что столкнулись с командой лохов, — предположил Бюскермолен.