Гэбриел снова сделал паузу – убедился, что я его понимаю.
– Летели дни, проходили столетия, мы почувствовали необходимость в более организованном сообществе. Орифьель выбрал тех, кто должен был заботиться о процветании Стилларка. Позже их назвали ангелами.
– Как тебя?
– Я Наследный ангел. Меня не было среди избранных первыми. Я прожил всего двести человеческих лет: по меркам моей цивилизации я слишком молод. Пробыть в Стилларке мне довелось один-единственный день. И мне поручили задание.
Гэбриел напрягся, и я поняла, что ему нелегко говорить об этом.
– Что значит «наследный»?
– Таких, как я, очень мало. Мы больше похожи на людей. После того, как пала Тьма, Наследных оставалось шестнадцать: восемь мужчин и восемь женщин, в том числе и сам Орифьель. Слишком мало, чтобы переносить в наше измерение достаточное количество душ, а ведь только они умели делать это. Тогда Орифьель взял за образец способ продолжения рода, присущий людям. Обмениваясь светом и энергией, ангел и ангелица зачинают ребенка, в это же время еще одна пара ангелов зачинает ребенка, после чего проводится особая церемония, во время которой обоих младенцев еще в материнских утробах осеняет ослепительное сияние Кристалла и наполняет его энергия. И они, две части одного потока света, отныне связаны навечно.
– Пара ангелов? – тихо спросила я.
– Двум ангелам суждено быть половинками друг друга, суждено быть в одном статусе и делать на Земле общее дело, поддерживая друг друга. Им суждено любить друг друга так, как не умеет никто другой.
– Зачем?
Во мне нарастало беспокойство. Если Гэбриел – один из Пары ангелов, то где же его половинка?
– Изначально Наследный ангел рождался без пары. Шло время, и многие Наследные решили остаться на Земле и жить как простые смертные. Они становились Падшими. И умирали.
– Почему?
– Оторванные от Стилларка, они быстро уставали от земных забот. Наша цивилизация лишилась стольких Посланцев, что Орифьель решил создавать их Парами. Наследные ангелы несут особое бремя, выполняют нелегкий долг – создают условия в нашем мире, чтобы его обитатели могли жить как в раю. А за это Орифьель наделил нас тем, чего нет ни у одного Архангела: наша душа изначально связана с душой другого ангела. Связана всепоглощающей любовью, вечной и нерушимой. И теперь неважно, сколько времени мы проводим вдали от дома, ведь у нас есть вторая половинка, а значит, наш свет никогда не меркнет. Орифьель стал поручать таким ангельским парам общие задания, давая им определенный чин.
Я с грустью смотрела на Гэбриела. Выходит, он не может любить меня, потому что принадлежит другой. Спрашивать о ней я не хотела, не могла себя заставить.