Палач подхватил ведьму под локоть и помог взобраться на помост.
Лошадь, запряжённая в телегу, заржала. Этот звук заставил вдруг Беспалого заметить, что на площади как-то по-особенному тихо. И, видимо, заметил это не он один, потому что преподобный де ля Пьер, тоже поднявшийся на лесенку помоста, вдруг оступился и обязательно бы упал, не подхвати его Беспалый.
– Спасибо, – пробормотал святой отец.
Его тело мелко тряслось, и Беспалый готов был поклясться, что не от холода.
Что дальше происходило на помосте, он не видел. Только слышал тихие обрывки фраз, которые доносил ветер. Потом палач спрыгнул с помоста, подпихнул ногой пару поленьев и заботливо поправил ближайшую к нему сухую вязанку, после чего направился за факелом.
– Покайся, дитя! – лихорадочно и громче, чем говорил до этого, увещевал преподобный. – Господь простит и примет тебя, но предстать перед ним надо с душой лёгкой!
– Моя душа легка, – долетел до Беспалого спокойный голос девушки.
– Жаль, – печально проговорил де ля Пьер. – Ты всё ещё упорствуешь в ереси, и я не смогу дать тебе последнее утешение. Господняя благодать не сойдёт…
Он увидел, что палач возвращается с факелом и поспешил слезть с помоста.
Внезапно ветер стих, и навалилась такая тишина, что Беспалый отчётливо услышал тихий шепот, летящий от столба:
– Зато я уже знаю, каковы на ощупь облака, когда по ним ходишь…
За спиной билось и бушевало пламя.
Беспалый ощущал его так, будто сам горел в аду.
Он потерял счёт времени и видел перед собой только оскаленные пасти и какие-то звериные морды. Смутно помнил, что кто-то тянул его за руку и что-то орал в ухо. А потом, как будто кто-то повелел обернуться…
Беспалый скосил глаза… совсем немного, чтобы не наткнуться взглядом на столб, и увидел… Да, именно увидел – чётко, как в ясный день – вылетевшую из клубов дыма голубку. Она кругами поднималась всё выше, в небо, и из горла Беспалого вылетел крик:
– МЫ СОЖГЛИ СВЯТУЮ!
А потом он заплакал…
Эта история, конечно же, не История.
Это всего лишь попытка объясниться с собой…
Но тем, кому интересно, вот немного подлинной Истории.
После казни сердце сожжённой в Руане девушки не сгорело. Как ни старался палач выполнить распоряжение графа Уорвика и уничтожить всё, что осталось от неё, дабы люди не смогли превратить останки в мощи, сердце оставалось нетленным. В конце концов, его бросили в реку вместе с другими останками.
Жанна прожила в Монроттье пять лет, после чего была отпущена на свободу.
Возможно, вступили в силу договорённости по её обмену на Толбота, которого вернули Англии двумя годами ранее и безо всякой уплаты выкупа. Возможно, в завещании герцога Бэдфордского, который умер в 1435 году, существовал некий тайный пункт… Хотя, нет, это уже домыслы. А История такова, что через пять лет после казни, в окрестностях Гранж-о-Зорме появилась девушка, которую узнали, как Деву Франции, несмотря на то, что назвалась она Клод… Причём то, что это именно она, подтвердили и жители Орлеана, и братья Жанны, и многие военачальники, воевавшие с ней. Не встречались с Жанной только Изабелетта Роме, и весь двор короля Шарля Седьмого.