Процесс проектирования технологий обучения выглядит в этом случае как функционально-стоимостный анализ, но исполненный не в отношении технической или производственно-экономической проблемы, а применительно к практике преподавания. Универсальное же наименование процесса и продукта — педагогика здравого смысла, уходящая своими корнями в природосообразную народную педагогику, выкристаллизовавшуюся из седых тысячелетий историогенеза. Вооружаясь здравым смыслом, я, конечно, даю повод для критики со стороны радетелей педагогики «научной» или «развивающей». Но знаете, такой подход настолько упрощает достижение практического результата, что при всем желании соответствовать высокой педагогической моде, не могу отказать себе в удовольствии делать дело, полезность которого не требует доказательств. Ну что тут поделаешь, — каждый может, что может.
Дать учителю технологический алгоритм, который будет надежно работать в его руках — такова практическая цель этой работы. Предлагаемый способ достаточно прост, во всяком случае, значительно проще всех существующих методик. Чтобы им овладеть, надо всего лишь избавиться от привычных взглядов на предмет, задачи и средства обучения. Но это — мировоззрение, как раз то, что человек соглашается менять в последнюю очередь. Поэтому нам предстоит длинный разговор, хотя для изложения собственно методики работы достаточно трех-пяти страниц.
Предстоящий диалог с читателем длится для меня уже два десятилетия и стартовал на третьем курсе факультета иностранных языков Благовещенского госпединститута, материализовавшись курсовой работой по методике. Не могу сказать, что был понят двадцать лет назад, не могу сказать, что сумел найти понимание теперь. Просто делаю свое дело, не оборачиваясь на издержки и переживаю этот дичайший парадокс: есть схема обучения, которая даже на умозрительном уровне выглядит убедительной, ясно, что урок иностранного можно сделать в десять(!) раз эффективнее, но она никому не нужна. Удручает то, что на ее пути непреодолимой преградой легли не научные аргументы, а останки «научной» методики в виде предрассудков, живущих в умах десятков тысяч учителей и методистов.
Уже более десяти лет эта концепция обучения обсуждается с учителями иностранных языков на лекциях и внедренческих семинарах. Учителя иностранного — это особый народ. Вначале специфика контингента определяется тем, что на факультет идут люди особенного склада, а затем свою незримую, но точную работу совершает учебный процесс, коренным образом не похожий на учебу по другим специальностям. В итоге учитель иностранного весьма склонен к новациям в области математики, истории, биологии, что проявляется всякий раз, когда он становится завучем или директором, но крайне консервативен, когда речь идет о преобразовании методики в его области. Это наблюдение позволяет мне мириться с тем, что внедренческий процесс идет столь медленно. Трудности восприятия и понимания предлагаемой модели обучения связаны и с тем, что учитель в массе имеет слабую психологическую подготовку. Это и понятно. Существующие курсы психологии в педвузах никак не увязаны в систему с предметными методиками: психология сама по себе, методика тоже. Учитель, возможно, слышал о психологии, но не принимает ее всерьез как инструмент повседневной работы, видя в ней, скорее экзотику.