Пришлось Тому отказаться от революции. Он и говорит: раз так, давайте поднимем восстание. Ну, мы с Джимом согласились, да сколько ни думали, не смогли придумать, из-за чего восставать. Том стал было нам объяснять, но без толку. Пришлось ему согласиться, что восстание — это ни то ни се, как головастик без хвоста. Обычный головастик — это просто бунт, когда хвост отвалится — это восстание, а когда и лапки отросли, и хвост отвалился — это уже революция. Погоревали немножко, но ничего не поделаешь, пришлось и эту затею оставить.
— Ну, — спрашиваю, — а дальше что?
Том и говорит, что у него в запасе остался еще один план, в чем-то даже самый лучший, потому что главное в нем — тайна. Во всех предыдущих главное — слава. Слава, конечно, штука важная и ценная, но для настоящего удовольствия тайна все-таки лучше. Не было нужды нам рассказывать, что Том Сойер любит тайны, — это мы и так знаем. Чего он только не сделает ради тайны! Такой уж уродился. Я и спрашиваю:
— Что же это за план?
— Просто отличный, Гек! Давайте устроим заговор.
— А это трудно, масса Том? А у нас получится?
— Еще бы, это всякий сможет.
— А как его делают, масса Том? Что значит заговор?
— Это когда замышляют что-то против кого-то, тайно. Собираются ночью в укромном месте и замышляют. И уж конечно, в масках, с паролями и все такое прочее. Жорж Кадудаль[11] устраивал заговор. Не помню, в чем там было дело, но у него получилось. И у нас тоже получится.
— А много для этого нужно денег, масса Том?
— Денег? Да ни единого цента, если только не возьмешься за дело с размахом, как в Варфоломеевскую ночь.
— А что за ночь такая, масса Том? Что тогда случилось?
— Точно не знаю, но они взялись за дело с размахом. Это было во Франции. Кажется, пресвитериане вырезали миссионеров.
Джим огорчился и говорит с досадой:
— Значит, не выйдет у нас никакого заговора. Пресвитерианцев у нас полно, а миссионеров нет.
— К чертовой бабушке миссионеров, зачем они нам?
— Как зачем? Как же вы собрались устраивать заговор, масса Том, если у нас только половина того, что нужно?
— Да неужто мы не найдем кого-нибудь вместо миссионеров?
— А это будет правильно, масса Том?
— Правильно? Неважно, правильно или нет. Чем больше в заговоре неправильного, тем лучше. Нам осталось только найти кого-нибудь вместо миссионеров, а потом…
— Но, масса Том, разве они согласятся, пока мы им не объясним, что по-другому нельзя, что мы не нашли ми…
— Замолчи, слушать надоело! Никогда еще не встречал такого негра — только и знает, что спорить, а сам не понимает, о чем ему толкуют. Если помолчишь минутку, я устрою такой заговор, которому Варфоломеевская ночь в подметки не годится, и притом без единого миссионера.