— Конечно. — Пол выполз на четвереньках, держа пачку бумаг, потом сел на корточки и начал расправлять их. — Я понимаю. Катлин…
Его голос прервался. Письма, которые он держал, заметно дрожали.
Жаклин забрала их у Пола.
— Я не спрашивала вас, Пол, и не собираюсь. Если вы не захотите об этом говорить. Вопреки тому, что вы могли слышать обо мне, у меня есть некоторые порядочные инстинкты.
Сначала он не мог ни двигаться, ни говорить. Затем встал и снова предложил руку. Отягощенная тяжестью сумки, Жаклин с радостью приняла его помощь, поднимаясь на ноги, и его суровое лицо просветлело.
— Не удивляюсь, что вы так легко могли вырубить этого чудака Картера. Эта сумочка, должно быть, весит килограммов десять. Дайте мне знать по поводу обеда… Жаклин.
По крайней мере, он не называл ее Джеки. Жаклин опустила свою сумочку на ступеньку перед парадной дверью коттеджа и уселась рядом с ней. Сегодня был слишком хороший день, чтобы проводить его дома. Она закрыла глаза, вытянула ноги и воспроизвела в памяти сцену, со всеми подзаголовками.
Книги служили только предлогом, но подлинный мотив, побудивший Джан на встречу с Жаклин, так и остался неразгаданным. Жаклин не должна позволять своему цинизму влиять на ее отношение к людям; возможно, Джан только пыталась стать ее другом. Она, должно быть, одинока. Во всем Пайн-Гроув только несколько человек разделяли ее интересы.
В особенности ее навязчивую идею, связанную с Катлин Дарси. Несомненно, это слово не было преувеличением для описания чувств Джан; она поселилась в Пайн-Гроув, потому что это был родной город Катлин, она позаимствовала у Катлин кличку для своего кота, она собрала целую Дарсиану и даже попыталась сама написать продолжение. Без сомнения, другие обожающие читатели во многом повторили ее действия. Жаклин лениво подумала о том, что интересно было бы знать, как много существовало незаконченных продолжений к «Обнаженной во льду». Но после долгих лет у большинства поклонников изменились интересы. А Джан была слишком искушенной в книгоиздательском деле, чтобы понять, что ни один автор, обладающий хотя бы граммом ума, не стал бы рисковать, зная о возможности будущего преследования по суду в случае, если он прочитает чью-нибудь рукопись.
Такой закоренелый циник, как Бутон Стокс, поверил бы, что главным мотивом Джан был вызов Пола Спенсера. Ей нужен был свидетель, который в случае необходимости подтвердил бы факт, что она передала Жаклин свою рукопись. Жаклин в это не верила. Однако Джан по какой-то причине хотела, чтобы присутствовал свидетель, — или же испытывала необходимость в поддержке. «Всем нужны свидетели, — негодующе подумала Жаклин. — Вы считаете, что я Лукреция Борджиа. Или Калигула».