Сара Сондерс стояла, плотно сдвинув ноги, пальцы рук переплетены. Под платьем не было и намека на какие-либо формы.
— Почту за честь работать с вами, миссис Кирби, — пробормотала она. — Я читала ваши книги и считаю, что они восхитительны.
— Спасибо, — холодно ответила Жаклин. Если это в какой-то степени говорило о литературных вкусах Сары, то перспективы плодотворного сотрудничества оставались туманными.
Стокс отпустил свою помощницу, сделав учтивое движение рукой.
— Нет необходимости обсуждать детали прямо сейчас, когда мы еще только вступаем на длинный путь, ведущий к окончательному решению. Это все, Сара.
Бесцветные губы девушки затрепетали, но она не издала ни единого звука и начала бесшумно красться по направлению к двери.
Последние несколько минут Жаклин слышала смутный шум и громкие голоса, доносившиеся из приемной офиса. Наконец один из них возвысился до пронзительного визга, и дверь с грохотом отлетела в сторону. Она ударила Сару Сондерс в плечо. Та отшатнулась назад, врезалась в стену, отпружинила от нее спиной и села на пол с хорошо различимым глухим шлепком. Никто не обратил на несчастную девушку ни малейшего внимания, так как в дверном проеме возникла огромная фигура, пылающая страстью и гневом.
Брюнгильда могла бы сказать о себе, что она «великолепна в гневе», и охарактеризовала бы себя как полногрудую, золотоволосую, буйную и чувственную женщину. Жаклин, которая предпочитала голую прозу, однажды использовала для ее описания слово «жир», которое раздуло тлеющую между ними вражду в яркое пламя.
Брюнгильда была одета в одну из своих любимых псевдоархаических хламид с большим количеством шнурков и имитацией чего-то вроде нагрудника. Существовало сильное сходство между ней и обожаемыми ею викингами, которых она изображала мускулистыми, закутанными в лохмотья мужиками в рогатых шлемах. На самом деле викинги не носили таких шлемов. Упоминание об этом факте, которое сделала Жаклин в одном из интервью, не согрело теплом их отношения.
Глаза неожиданной посетительницы, сверкавшие яростью, остановились на Жаклин, которая была со вкусом одета в шелковый костюм зеленого цвета, придававший ее глазам изумрудный оттенок и зрительно убиравший, по крайней мере, пять килограммов веса.
— Ты! — завизжала Брюнгильда, делая жесты в духе викингов.
Жаклин придирчиво стала рассматривать соперницу.
— У тебя назначена встреча, Брюнгильда, дорогая?
Брюнгильда засмеялась смехом маньяка.
— Ты теряешь время зря, Кирби. Не старайся обработать Стокса. Ты никогда не напишешь эту книгу. Она моя, только моя.