Жаклин представила их друг другу. Она заливалась:
— Патрик, Сара — мой новый агент. Я так рада этому. Сара, держу пари, что вы не сможете догадаться, чем он занимается.
Саре, очевидно, было наплевать, что Патрик делает. Глядя на то, как Жаклин суетится вокруг нее, можно было подумать, что она была королевой.
— Садитесь в кресло, оно самое удобное. Курите; я знаю, что вы курите, однажды я видела, как вы докуривали сигарету в холле… Вот удобная пепельница и чашечка хорошего кофе или вы предпочитаете лимонад? У меня есть целый кувшин готового лимонада…
Теперь О’Брайена нельзя было и клещами вытянуть из дома Жаклин. Он был захвачен дьявольским очарованием. Он знал все о Саре Сондерс, он слышал, как Жаклин откровенно проклинала ее несколько раз. Чего добивается Жаклин?
Патрик вскоре понял. Жаклин не теряла времени. Они обменялись несколькими незначительными фразами, прежде чем она снова стала извиваться вокруг Сары, настойчиво предлагая ей сливки и сахар. Каким-то образом Жаклин умудрилась выбить тлеющую сигарету из руки Сары. Та приземлилась на юбку, огромную по своей площади. Сара прыжком вскочила на ноги, сигарета упала на пол, О’Брайен дотянулся до нее, и Жаклин холодно, с расчетом вылила содержимое кувшина означенного лимонада прямо на Сару.
У О’Брайена отвисла челюсть. Жидкость намочила платье Сары спереди. Оно прилипло к телу, обрисовав изящные запястья и плавную линию бедер, лаская две конические выпуклости, дразняще выпирающие через…
— Я та-а-ак извиняюсь, — запричитала Жаклин. — Но лучше промокнуть, чем поджариться, разве не так?
Немного лимонада брызнуло в лицо Сары. Она машинально вытерла его рукавом, и вместе с ним сошел грим, придающий лицу болезненную бледность. Ей не нужна была губная помада, губы были розовые, полные, волнующе изогнуты.
О’Брайен закрыл рот. Сара приняла позу, которая предваряла бранные слова и непристойности. Прежде чем она обрела дар речи, Жаклин твердо взяла ее за руку.
— Вы не можете сидеть здесь в мокром платье, дорогая. Пойдемте в спальню, я вам подберу что-нибудь, чтобы вы переоделись.
Когда они вернулись обратно, трансформация была полной. Как Жаклин убедила Сару распустить волосы, О’Брайен не знал да и не хотел знать. Они падали волнистой пеной до плеч, обрамляя лицо, с которого были удалены все следы маскирующего грима. И что это было за лицо! Здорового розового цвета, светящееся сейчас сильными эмоциями; глаза, опушенные темными ресницами, плавная линия чувственного рта. Платье, которое она надела, было одной из наиболее экстравагантных покупок Жаклин, сшитое из огромного куска шелка «марабу» и плотно перехваченное в талии поясом. Облегающий шелк подчеркивал фигуру, полную ее исконного обещания.