Художник Генри Лэмб говорил, что у каждой восхищающей его женщины должно быть лицо-лодочка: самая широкая его часть – высокие скулы, линии щек, изгибаясь изящно, как нос корабля, сходятся внизу к маленькому овальному подбородку. Лодочка Лэмба – Филлис и целый сонм неземных существ. Ее лицо имело плавные очертания, волосы длиной примерно двадцать сантиметров были похожи на атлас каштанового цвета или на прелестный парик, маловатый по размеру и немного сползший набок, так что пробор оказался не там, где надо. Когда Филлис де Жанзе поворачивала голову, смеялась, покачивая длинными сережками, она всех приводила в восхищение, словно произведение искусства. Создать такое можно только в период расцвета цивилизации.
Но не только природа создала Филлис. Обладая художественными способностями, она проявила их в своей внешности, правда, едва закончив работу, тут же забыла о ней. Филлис не отличалась застенчивостью, ее прямодушие и реалистичный подход к жизни не соответствовали ее экзотической внешности. Ее беззаботный веселый нрав ободряюще действовал на окружающих, как и ее заливистый смех.
Филлис могла бы быть женой султана или придворной красавицей во времена Карла I, при этом фасоны 20-х годов до того ей шли, что непонятно было, то ли она их придумала, то ли они создали ее уникальный образ. На самом деле Филлис де Жанзе и 20-е годы составили удивительное сочетание.
В 1922 году Филлис вышла замуж за виконта де Жанзе и уехала в Нормандию, Она раздражала друзей-англичан тем, что называла Францию «mon pays» – родной страной. Переехав в Париж, она устроилась в дом мод Пату и сменила колоритный стиль одежды времен учебы в школе искусств на их невероятно элегантные костюмы, став, как говорили, самой красиво одетой женщиной Франции. Особенно изящно она выглядела в прямых коротких юбках и джемперах с удлиненной талией. Она первой стала носить чепчики, напоминавшие детские, надевая их на коротко стриженную, аккуратную головку и закрепляя под подбородком бархатным шнурком. У Филлис был высоченный подъем стопы, так что она носила туфли на невероятно высоком каблуке, из красной кожи и с ремешком, перехватывающим лодыжку на манер браслета: в похожей обуви щеголяла другая известная модница Гэрриет. Правда, женщина с лицом-лодочкой не могла серьезно относиться к одежде. Она ушла из дома Пату, бросила мужа и уехала из Франции; единственное, что осталось при ней, когда она вернулась в Англию, – это французский вкус.
Когда Филлис в юности училась в Школе изящных искусств Слейда, она подавала надежды как рисовальщица и могла бы, пожалуй, стать второй Гвен Джон. Однако она довольствовалась тем, чтобы просто превратить в произведение искусства свою жизнь, а у себя в Лондоне, в жилище, обставленном в стиле регентства, она бесконечно предавалась развлечениям. Читала книги XVIII и XIX веков о путешествиях или сидела, укутавшись в шаль, под фиговым деревом в своем садике и писала длинные подробные письма друзьям за границу, вышивала какой-нибудь необыкновенный персидский узор. Филлис дружила с людьми из самых разных кругов общества и всегда находила время для них, как и для своих возлюбленных.