Мой голландский миллиардер (Ти) - страница 4

— Должно быть, он не в себе, — удивился Эгберт.

— Нет, с ним всё в порядке, просто он по-другому воспитан. Он знает, что его переезд во дворец, повлечёт за собой скандал, а он этого не хочет. Он знает свои обязанности, — Вилльямина улыбнулась, но взгляд остался холодным. — Это то, что делает его истинным де Конаи, но боюсь, что также, это делает его слишком похожим на меня. Тем, кому непросто сейчас, и кому будет непросто в будущем… полюбить.


1.

Настоящее время.


Солнце играло в волосах Серенити, пока она отстёгивала свой велосипед. У неё был классический чёрный велосипед, старый, но в хорошем состоянии, единственно, что указывало на его принадлежность девушке, была розовая лента, намотанная на руль.

Закончив, Серенити выпрямилась, пробежалась пальцами по рулю, и погладила сидение.

— Готова к пробегу, Фемке? — Она закрыла глаза, и практически увидела, как велосипед кивает ей в ответ, и смиренно ждёт свою хозяйку.

Улыбка заиграла на устах Серенити от причудливости её мыслей, но всё равно, она кивнула в ответ и уселась верхом, располагая ноги на педали.

А затем, тронулась с места.

Амстердам в начале зимы был до невозможности красив, а особенно ранним утром. Деревья, утратившие свою листву, тёмными ветвями разукрашивали оранжевое небо, заставляя любоваться данным творением.

Любимый маршрут Серенити начинался с неспешной прогулки вдоль каналов, к счастью, в ранние часы на улицах было не людно. Оттуда она отправлялась в парк Вондела, убедившись, что держит довольно быстрый темп, потому что местные жители любили быстро скользить между умиротворёнными деревьями парка.

Час спустя Серенити остановилась у своего любимого места с видом на мерцающие воды парка. Облокотив велосипед на толстый ствол дерева, она достала своё одеяло, и расстелила его на траву, прежде, чем усесться на него со своим завтраком: сыр, хлеб, виноград и термос с кофе, который она сама заварила дома.

Серенити наслаждалась едой в полной тишине, смакуя каждым кусочком. Закончив трапезу, она взяла свою книгу – пыльный, карманный томик, купленный на гаражной распродаже. Серенити открыла её на первой странице и тут же, её привлекла надпись, сделанная от руки.

Другу моего детства.

Ах.

Её губы дрогнули. Улыбка померкла. Глаза промокли.

Какая же лукавая и подлая Судьба.

Трясущимися руками она закрыла книгу и положила на покрывало. Она яростно уставилась на то, что окружает её, желая вновь радоваться этой красоте. Но было слишком поздно. Она, словно ослепла.

Всё, что она могла сейчас делать — вспоминать.

В начале, была одна боль, только боль и ничего больше. Боль быть отверженной, боль от того, что все её мечты пали жертвой единого безответного поцелуя.