А тем временем крохотные ножки Поллианны послушно семенили вслед за тётей. Её большие синие глаза изо всех сил старались смотреть на всё сразу, чтобы не пропустить в этом чудесном доме ни одной красивой или интересной вещи. Но, пожалуй, более всех трудился её пытливый детский ум, пытаясь разрешить волнующую и восхитительную загадку: за которой же из всех этих таинственных дверей её ждёт замечательная, прекрасная комната, где всюду кружевные занавески, ковры и картины?
Но вот тётя открыла одну из дверей, за которой опять оказалась лестница. Там не было ничего интересного. По обе стороны возвышались лишь голые стены. На самом верху было почти темно, а в дальних углах, где крыша начиналась чуть ли не над самым полом, была и вовсе непроглядная темень. Там были свалены бесчисленные ящики и сундуки. Было жарко и душно. Поллианна инстинктивно запрокинула голову – так было легче дышать. Затем она увидела, как тётя открыла ещё какую-то дверь.
– Вот и ваша комната, Поллианна, и багаж ваш, как я вижу, уже доставлен. У вас есть ключ?
Поллианна безмолвно кивнула. Глаза её слегка расширились от страха.
Тётя нахмурилась.
– Когда я задаю вам вопрос, Поллианна, будьте любезны отвечать мне словами, а не ограничиваться жестами.
– Да, тётя Полли.
– Благодарю вас; так-то лучше. Надеюсь, здесь вы найдёте всё необходимое, – добавила она, бросив взгляд на стоявший на полу кувшин с водой и лежащую на стуле кипу полотенец. – Я пришлю Нэнси, чтобы помочь вам разобрать багаж. Ужин в шесть часов, – закончила она, а затем вышла из комнаты и с чувством исполненного долга направилась вниз.
Ещё мгновение после того, как она ушла, Поллианна стояла неподвижно и смотрела ей вслед. Затем её печальный взгляд упал на стены, на которых не было ни одной картины, на пол, где не было даже жалкого коврика, и на окна, на которых, наверное, отродясь не бывало даже старых, выцветших занавесок. Потом, наконец, ей на глаза попался её маленький чемоданчик, который ещё так недавно стоял в её собственной комнатушке в том доме, который остался далеко на Западе. И в следующее мгновение она с ничего не видящими от слёз глазами побрела, спотыкаясь, к нему и, закрыв руками лицо, опустилась рядом с ним на колени.
Но вот дверь открылась, и в комнату вошла Нэнси.
– Ах, ну не плачь же, не плачь, маленькая бедняжка, – тихо и ласково заговорила она, присев рядом несчастной малышкой на пол и обняв её за плечи. – Я так и знала, что застану тебя здесь в слезах, так и знала!
Поллианна покачала головой.
– Но, Нэнси, я знаю, что я очень злая, плохая, просто отвратительная девочка! – всхлипнула она. – Потому что как я ни стараюсь, у меня никак не получается заставить себя понять, что Боженьке и ангелам мой папа сейчас нужен в тысячу раз больше, чем мне!