Нэнси глубоко вздохнула. Она инстинктивно чувствовала в этом потребность – после такой долгой речи. Затем она украдкой взглянула на Тимоти. Тот нарочно старался смотреть в сторону.
Наконец, все трое уселись в коляску. Чемодан Поллианны поставили на заднее сиденье, а сама она уютно устроилась между Нэнси и Тимоти. Всё время, пока готовились ехать, эта маленькая девчушка так непрестанно сыпала замечаниями и вопросами, что пытавшаяся поначалу поддерживать беседу Нэнси вскоре совсем выдохлась.
– Ну, вот! Чем не прелесть? А далеко ехать? Я надеюсь, что да – обожаю кататься! – вздохнула Поллианна, когда коляска тронулась в путь. – Хотя, конечно, если и не далеко, то тоже ничего страшного, потому что, вы знаете, я ведь буду так рада как можно поскорее доехать! Какая замечательная улица! Я знала, что она красивая. Папа рассказывал мне…
Тут она замолчала и всхлипнула. Нэнси, бросив на неё обеспокоенный взгляд, увидела, что её крошечный подбородок дрожит, а глаза полны слёз. Однако уже через мгновение она храбро подняла головку и защебетала дальше:
– Папа мне про неё всё рассказывал. Он всё помнил. Ах да! Я забыла! Мне следовало вам рассказать это, как только мы встретились. Миссис Грей велела мне сразу вам объяснить – по поводу этого красного платья, ну, вы поняли, и почему я не в чёрном. Она сказала, что вы посчитаете это странным. Но дело в том, что в последнее время среди церковных пожертвований не попадалось чёрных вещей. Была только одна бархатная дамская блузка, но супруга дьякона Карра сказала, что она мне совсем не подходит. К тому же, она была слишком потёртая, в белых пятнах – и на локтях и не только… И тогда некоторые дамы из благотворительного комитета захотели мне купить чёрное платье и шляпу, но другие сказали, что деньги нужны на покупку красного ковра – ну, вы знаете, в церковь. Миссис Уайт сказала, что это, может быть, и к лучшему, потому что она не любит детей в чёрном – то есть, я хочу сказать, детей-то она, конечно, любит, но не любит, когда они в чёрном!
Поллианна остановилась, чтобы перевести дыхание, и Нэнси смогла из себя выдавить:
– Ну, я уверена… Что всё будет в порядке…
– Я рада, что вы так думаете. Я тоже думаю так, как вы, – кивнула Поллианна и снова всхлипнула. – Конечно, если бы я была в чёрном, то радоваться было бы гораздо сложнее…
– Радоваться! – вырвалось у поражённой Нэнси.
– Да – радоваться тому, что папа ушёл теперь жить на небо, к маме и к моим сестрёнкам, ну, вы же понимаете… Он говорил мне, что я должна радоваться. Но иногда это бывает нелегко, даже в красном платье, потому что… Потому что я ведь очень его любила. И как бы я ни старалась теперь радоваться, я всё равно чувствую, что так нечестно– то, что Боженька забрал его к себе, ведь у мамы и у моих сестрёнок есть и Он, и все Его ангелы, а у меня никого, кроме дам из благотворительного комитета. Но теперь я уверена, что мне станет легче, потому что у меня есть вы, тётенька Полли! Я так рада, что у меня есть вы!