И заговорил снова вслух:
— Итак, щит. Город огородили, мелкие рыбачьи судёнышки прикрыли, благо те почти на суше были. И смирились с тем, что всё, что могли, — сделали и что корабли в гавани могут быть потеряны. А теперь смотрите, что случилось дальше.
В этот раз я заметила волну — казавшуюся невысокой линию возмущения, быстро надвигавшуюся от горизонта. Уже сломанный землетрясением и не успевший снова схватиться лёд поднимался, являя тёмную воду. В какой-то момент у ещё не достигшей бухты волны появился гребень — наверное, там закончилась глубина.
Я не ожидала, что, попав в залив, волна так резко начнёт набирать высоту… На стоящие вдалеке корабли она обрушилась как сильнейший шторм, захлёстывая до мачт, креня, швыряя и кидая суда, как щепки. На какой-то момент показалось, что не выплывет никто, — а потом произошло чудо. Иначе, чем чудом, это было не назвать. Корабль за кораблём, один за другим, возникали, воспаряли, возносились из захлестнувшего бухту пенного ледяного хаоса — и подвисали над ним, подпираемые снизу мощными столпами зелёной, чистой, искрящейся на солнце воды. Сколько их? Уже десятки! Это Тунар! Вот как он помог! Зрелище парящего над заливом флота было настолько невероятным, что я чуть не пропустила момент, когда цунами достигло щита.
— Что с кораблями? — захлопал глазами Лив.
— Боги есть, — скосил на него карий глаз Шон. — И есть те, кто может говорить с ними. Это — помощь Тунара.
— Нифигасе!!!
Оно самое. А что ещё тут скажешь?
Удар цунами в силовой барьер был таким, что берег вздрогнул. Во всяком случае, Шон пошатнулся. А потом перемешанная со льдом и донным песком тёмная вода начала прибывать, кружась и ярясь за щитом. Уровень быстро поднимался выше и выше, словно стена росла — сначала высотой в десяток локтей, потом с дом, затем ещё выше, нависнув над крышей, где стоял Шон. Но не остановилась, а продолжала вздуваться, вздыматься, наступать, из гигантской превращаясь в нечто невообразимое, чудовищное, несопоставимое по масштабу с мелкими домишками и крошечными людишками у её подножия. Высотой с гору, шириной с море, да…
— Ну не гора, даже до шестидесяти локтей не дотянула, но вот тут стало по-настоящему кисло. Это ж не удар или серия ударов, а растянутое по времени непрерывное давление. А прорвётся хоть в одном месте, и удержу уже не будет, сметёт полгорода, а вторую половину затопит. И это в начале зимы, — прокомментировал происходящее Шон, оглядев наши вытянувшиеся лица.
За щитом продолжало твориться что-то невообразимое — круговерть льда, водорослей, грязи, — бешеные пенные водовороты…