— Стоит попытаться.
Они, как обычно, отправились на обед, осознавая, что пропустили все утренние занятия. Бобби не могла заставить себя проглотить даже малейшую порцию пищи. Один кусочек недоваренной пасты болоньез, который она попробовала, превратился в картон на ее языке, и чтобы проглотить его, потребовался глоток воды. Она была словно собака в одежде. Ее нога в нетерпении постукивала под длинной обеденной скамьёй в ожидании звонка, оповещающего начало дневных занятий, чтобы она могла продолжить свою миссию.
В этот обед у нее в расписании было настоящее «окно», но Нае пришлось прогулять еще один урок. Это становилось немного рискованно.
В Пайпер Холле было так много правил, и Бобби так долго беспрекословно подчинялась им, что очень часто забывала, какими нелепыми они были. Прямо сейчас, тот факт, что им было разрешено пользоваться мобильными телефонами только с семи до десяти вечера, и только тогда, когда они находились в своих спальнях, казался особенно безумным. Это также было учреждение, в котором существовали специальные проходы и коридоры для старшеклассниц и тотальный запрет на черные носки. Другое правило гласило, что девушкам не разрешалось находиться в своих спальнях между уроками или во время занятий, считая, что ученицы использовали бы свободное время, чтобы поспать.
Когда раздался звонок, и все остальные отправились на четвертый урок, Бобби и Нае пришлось пойти к Домику, чтобы воспользоваться телефоном.
— Как думаешь, нас кто-нибудь видел? — спросила Ная.
— Не думаю. Но, может, тебе лучше пойти на урок драмы, чтобы подстраховаться?
— Ты спятила? Я не пропущу этого ради того, чтобы послушать одну и ту же тягомотину о долбанной системе Станиславского.
Бобби усмехнулась и проверила, чист ли горизонт. Одному Богу известно, где могла находиться миссис Крэддок — до пяти она была свободна от дежурства. Где-то в глубине коридора уборщицы прибирали спальни и мурлыкал пылесос. Деятельность, окружающая комнату Сэди в Доме Кристи, казалось, поутихла, хотя полицейские машины, находящиеся на подъездной дорожке, предполагали, что офицеры еще не уехали. Если повезет, их присутствие будет удерживать учителей с их пути.
Вытаскивая скомканный листочек бумажки из кармана своего блейзера, Бобби начала набирать последний номер записанный, как домашний Бриджит.
— Хочешь, я это сделаю?
— Нет, все хорошо. — Бобби прислушивалась к гудкам.
— Может быть их никого нет дома — все-таки середина дня.
— Или, возможно, это совершенно не тот номе…
На шестой гудок кто-то ответил.
— Алло?
— Ох, привет. Это Бриджит?