Нож держат над головой, бормоча что-то себе под нос. Мне… точно будет больно.
— В сердце целься. Промажешь.
Поворачиваю голову и вижу сидящего на спинке стула крыса. Стул скрипит, мужик бубнит, из окна дует.
— Заткнись. В живот надо. В книге четко написано: «В живот невинной девы».
— Я страшно не невинна! — хриплю, пытаясь приподняться на локтях. — У меня были толпы мужиков, и я всю жизнь бегала за армией!
Нож замер. Капюшон мрачно повернулся к крысу.
— А что я? Ты просил ведьму? Это ведьма. Получи и распишись.
— А невинность!!!
Что ж так орать?
— Я не сказал, что доставлю девушку. Сказал, что ведьму.
— Ты кивнул! Бес!
— И что? Не ори, пожалуйста, что-нибудь отвалится.
Мужик, шатаясь, добрел до кресла и рухнул в него. При этом отвалилась рука, выпав из рукава и покатившись по полу. Круглыми глазами на нее смотрю. Сердце рвануло куда-то вбок и рухнуло вниз. А так бывает?
— Вот. Уже руки падают. Давно зелье пил?
— Неделю как.
— «Неделю как…» — передразнил крыс и спрыгнул на пол. Руку взял и, подтащили к стулу и вопросительно посмотрел на капюшон. Тот вздохнул.
— Это ведь месть, да?
— А нечего было меня заставлять задарма работать. Насильно вызвал, контракт подписать заставил. Теперь сам и выкручивайся. А я свободен. Дурень! — Крыс усмехнулся, взмахнул хвостом и исчез. Вместе с рукой.
— Эй!
Но мага уже никто не слышал.
— Вот ведь зараза мелкая. Руку отдай!
В комнате раздался противный хохот, и появилось маленькое облачко дыма. Принюхавшись, я опознала свои сигареты, которые этот гад спер.
Смотрим с «капюшоном» друг на друга. Стараюсь не шевелиться и не греметь цепями.
— Может, тебя все-таки убить? — с надеждой уточнил мужик. — Хлопот меньше, да и визгу не будет.
— Я готовить умею. — Пытаюсь улыбнуться и не трястись.
— Ну это мне необязательно. Я не ем.
— Убраться могу!
— Потерплю.
Кинжал подняли с пола и снова пошли ко мне. А у меня вся жизнь перед глазами замелькала. И так вдруг умирать расхотелось, хоть вой.
— Шить! Могу шить, стирать, гладить, убирать, готовить зелья, мыть полы, петь, читать, стонать…
Капюшон остановился, прислушиваясь. Я изо всех сил улыбалась, решив не сдаваться до конца.
— …танцевать, летать, писать, считать…
— Ладно. Хватит. Эх! Вечно страдаю из-за своей доброты.
Оставшаяся рука с внушительными огрызками ногтей сделала какой-то странный пасс. В итоге цепи, звякнув, раскрылись, и я поняла, что свободна. Мужик же стянул с головы капюшон, и появился худощавый высокий маг с черными глазами, волосами и синим, покрытым трупными пятнами лицом. Нос был свернут чуть налево, ухо оттопырилось и опухло, справа в волосах сияла широкая плешь.