- Могу я услышать тебя? - обратился Волгин к Владилену.
- Как только захочешь. Я исполнил около восемнадцати ролей в двенадцати операх. Прослушай любую. А если у тебя появится такое желание, то я буду петь только для тебя. Для дуэтов возьмем Мэри.
- Вы тоже поете?
- Почему "вы"? - засмеялась девушка.
- По ошибке, - серьезно сказал Волгин, - Больше я не буду. Так ты тоже поешь?
- Я не могу равняться с Владиленом, - ответила Мэри. - Но, если он будет петь вполголоса, постараюсь не слишком мешать ему.
- Отец уезжает, - сказал Люций. - Где ты думаешь жить первое время?
- Мне все равно.
- Весь мир к твоим услугам.
- Я знаю это. Я хотел бы увидеть сперва этот самый мир.
- Ты хочешь объехать всю Землю?
- Если это возможно.
- Почему же нет? Мне очень жаль, но я не могу сопровождать тебя. На моих руках сейчас находится большая и ответственная работа.
- А мы на что? - вмешалась Мэри. - Владилен сейчас не занят, и я свободна. Если Дмитрий не возражает...
Волгин протянул к ним обе руки.
- Лучшего я не мог и желать, - сказал он с чувством.
- Когда же мы отправится? - спросил Владилен.
- Как только проводим Мунция.
- Это будет не так скоро, - возразил Мунций. - Я буду еще занят на Земле. Не ждите меня и начинайте завтра.
- Но ведь я долго не увижу вас.
- Тебя, - поправил Мунций. - Я вернусь через шесть месяцев. А если ты очень соскучишься, прилетай к нам на Марс.
- Ну уж, на Марс - это слишком, - сказал Волгин.
Ему дико было слышать такое приглашение. Межпланетный полет казался ему чем-то волшебным, недоступным простому смертному. Он не мог смотреть на это так спокойно, как его собеседник, для которого полет к соседним планетам был привычным и обыденным делом.
Волгин знал, что Мунций двадцать семь раз покидал Землю, что Владилен, несмотря на молодость, вдоль и поперек избороздил всю Солнечную систему, что даже Мэри успела два раза побывать на Марсе и один раз на Венере, не считая Луны, которая людям тридцать девятого века была известна так же хорошо, как сама Земля, и считалась чем-то вроде окраины земного шара.
- Марс - это уже слишком, - повторил он.
Никто не улыбнулся. Собеседники Волгина понимали его, быть может, лучше, чем он сам понимал себя. Но и они не нашлись сразу, что ответить этому человеку, представления и взгляды которого сформировались в безмерной дали времен.
Женская чуткость Мэри подсказала ей правильный тон.
- Хочешь увидеться с моей матерью? - спросила она. - Мама на Марсе, и я знаю, что она очень хочет познакомиться с тобой. Так же как все. Но мне будет приятно, если она окажется первой.