— Истинную правду говоришь, Шебетико, выходит, ты отсюда ни ногой.
Шебетико поднял брови и остановил Шашо.
— Погоди, дай мне выпить.
Татало не слышал ни монолога Шебетико, ни реплики Шашо и крикнул Шебетико:
— Ну выпьешь ты наконец или нет? Или болтать предпочтительнее?
— Дорогой Татало, конечно же чаша предпочтительнее, но то, что Иерусалим предпочтительнее всего, ты, надеюсь, это знаешь? — Он выпил и, перевернув чашу, сказал: — Вот так, чтобы у вас врагов не осталось и чтобы Иошуа с миром дошел до Иерусалима! — и, обернувшись к Шашо, спросил: — Что ты там говорил?!
— Чтобы и ты удостоился чести пойти по следам Иошуа!
— Амен! — сказал Шебетико и сощурил глаза — вино начинало действовать.
— А мне ты ничего не пожелаешь? — спросил Татало.
— Дай Бог тебе в свое время оказаться на иерусалимской земле!
Это был почти обязательный ритуал. На проводы приходили по двум причинам: первая — пожелать уходящим мирной дороги и вторая, главная, — подстегнуть, вдохновить друг друга на своевременное отбытие в Иерусалим.
Те, кто уходил, чтобы быть похороненным в иерусалимской земле, считались не только богобоязненными, но и счастливыми людьми.
— В восемнадцать лет — красивая хула, в старости — иерусалимская земля! Кому это выпадет, кто такой счастливчик?! — говаривали мечтатели.
Многие оказывались достойными этой участи, многие уходили, и больше всего из Кизики, Ахалцихэ и Тбилиси.
Кое-кто уже затягивал песню. На проводах пели большей частью свадебные песни.
— Иерусалимская земля, иерусалимская земля! — раздался грустный голос молодого парня Пепо. В Петхаине никто не продавал иерусалимской земли.
— Ладно, не ори в ухо! — рассердился на Пепо Шебетико.
— Купи, дяденька, настоящая!
— К чему мне она, парень, я сам туда собираюсь! — воскликнул Татало.
— Но не все же отправятся туда, вот я и привез ее!
— Почему не отправимся, конечно же отправимся. Создатель всем поможет! — поддержали Татало остальные и решили не покупать иерусалимской земли.
— А коли не успеешь, дядечка? Видел же, как вмиг откинул копыта Элибо!
— Да уберите вы этого парня отсюда! — взревел Шебетико.
Пепо отстал от них и направился к пирующим под развесистым дубом. Они сидели на расстеленной бурке и уже порядком захмелели.
— Купите иерусалимскую землю, не всем удастся отправиться туда, смерть всегда приходит неожиданно!
— Ну если я скажу, чтоб у тебя язык отсох, ведь буду права! — вознегодовала Хава.
— Ну почему ты злишься, купи иерусалимскую землю, всякое может случиться, пусть на всякий случай будет у тебя!
— Поди сюда, сынок, — подозвала парня Хана, жена хромоногого Аронико, — ты, пожалуй, прав! Иерусалим для меня здесь, никуда отсюда уходить я не собираюсь. Дай мне землю! — Парень протянул ей один мешочек. — Что это?! Нас девять душ в семье, три мешочка, по крайней мере, у меня должно быть, кто его знает, что случится!